наш удел – делать выбор – не имея полной уверенности, но от чистого сердца.
Однако способность к предвидению есть у человеческой совести. В сложных и противоречивых ситуациях это наш самый надежный критерий. Ведь общепринятые правила часто дают осечку в тех спорных случаях, которые не укладываются в готовые схемы. А долгие раздумья скорее лишь обостряют нашу неуверенность в себе и совсем не гарантируют желаемого прозрения. Но совесть с ее «тянущейся вверх пуповиной» может подчас уловить какую-нибудь мини-подсказку, какой-нибудь знак, помогающий выйти из тяжелого положения.
Ни знание, ни интеллект не могут этого сделать – только интуиция, только совесть с ее способностью предвидеть.
Однако для того, чтобы интуиция, подобно музе, «поцеловала» нас, мы должны выполнить одно непременное условие —
окружить себя тишиной, побыть в тишине. Тишина делает нас прозорливыми.
Она не только порождает в наших головах целый фонтан идей – она смывает и уносит прочь все наши сомнения и колебания.
Умная собака Джеймса Крамбо
Джеймс Крамбо был американским логотерапевтом и близким другом Франкла. Как-то Крамбо рассказал Франклу интересную историю о соседской собаке. Однажды в его доме покрасили дверной порог, и, пока краска сохла, всем жильцам, естественно, необходимо было через этот порог аккуратно переступать. И вот когда Джеймс вернулся с прогулки, к нему, радостно виляя хвостом, бросилась соседская собака. Крамбо должен был во что бы то ни стало предотвратить грозящую псу опасность влипнуть в ядовитую краску. Ведь в результате собака, чувствуя жгучую боль, непременно стала бы вылизывать лапы и могла бы отравиться. Поэтому Крамбо грубо и жестко прогнал ее.
Как он мог объяснить собаке то, что лежит по ту сторону ее собачьего мира? Как может Бог объяснить человеку то, что лежит по ту сторону его человеческого мира?
Видите, даже очень умная собака была не способна понять намерений Крамбо. Все необъяснимое, непрозрачное часто порождает недоразумения. Мой многолетний опыт работы в качестве консультанта по вопросам брака и семьи позволяет мне с полной ответственностью утверждать, что 90 % всех семейных конфликтов происходят вследствие явных недоразумений. А ведь эти недоразумения возникают на уровне общения человека с человеком, то есть там, где для взаимного понимания есть все условия! Где один может проникнуться чувствами другого, осознать его намерения. Стоит ли после этого рассуждать о недоразумениях, вкрадывающихся в отношения человека с Богом!
Когда я показываю собаке на что-то пальцем, она смотрит не туда, куда направлен палец, а на сам палец. Если собака злая, она может и цапнуть за палец.
Собака не понимает смысла этого знака. Так и человек может неверно истолковывать знаки из высшего мира – и нередко он спорит с судьбой и «цапает ее за палец»…
Кстати, уже знакомого нам Крамбо разбирало любопытство, как при следующей встрече поведет себя собака, с которой он так не по-дружески обошелся. Будет ли она «дуться» на него? Но когда они снова увиделись, собака по-прежнему приветливо завиляла хвостом. Она не лишила Крамбо своей симпатии и доверия, не сердилась на него за то, что с ней, непонятно почему, поступили так бессердечно. Иногда нам стоит поучиться чему-то и у собак… Об одной записке и о смысле
Противники Франкла не раз критиковали его убежденность в исключительной важности смысла. Их довод: у каждого человека свои субъективные взгляды на то, что считать хорошим и правильным, не говоря уже о неизгладимой печати, которую накладывают родительское воспитание и культура. Один видит смысл в том, чтобы купить в рассрочку дорогой автомобиль и обеспечить себе постоянную свободу передвижения. Для другого гораздо больше смысла имеет езда на велосипеде, так как велосипед не загрязняет воздух выхлопными газами. Существует ли здесь объективный критерий?
Для Франкла эти доводы звучали неубедительно. Ведь в зависимости от жизненных условий и сложившихся обстоятельств, в которых находится конкретный человек, более целесообразным и разумным может оказаться и то, и другое – и езда на автомобиле, и езда на велосипеде. Но лишь одно из двух будет соответствовать требованию момента.
Когда однажды в американской аудитории разгорелась дискуссия на эту тему, Франкл парировал возражения с помощью простого примера. Одну из поданных записок ведущий отложил в сторону, так как посчитал ее содержание совершенной ерундой – кто-то спрашивал, какое место в логотерапии отводится числу 600. Франкл внимательно прочитал записку и увидел, что 600 – это на самом деле выведенное несколько неровным почерком английское слово GOD (Бог). Вопрос сразу перестал быть «нонсенсом».