Рузвельт принял это поражение спокойно, у него, по его мнению, еще было политическое будущее: «Мы должны благодарить Бога, что оба еще сравнительно молоды», — писал он своему пресс-референту Стиву Эрли, утешая себя. Для этого будущего он заложил солидный фундамент. За десять лет приобрел политическое лицо, стал национальной фигурой и надеждой демократической партии. Он основательно изучил политическую кухню, завязал многочисленные связи с демократической партией, узнал, что такое власть. Рузвельт понял кое-что о реальных факторах власти в политическом процессе США, о зависимости и переплетении конкурирующих влиятельных центров в Вашингтоне, таких, как президент, конгресс, министры, лоббисты и пресса. Он знал, как получить под контроль аппарат огромного министерства, приобрести внутри демократической партии последователей и заполучить их, когда нужно подать себя, если не хочешь умереть как политик, как нужно поступать с общественным мнением и вести предвыборную борьбу. Воля к знаниям, живое общение расширили его опыт в области социологии, с достоинством и интересом он охотно вступал в контакт с политиками, дипломатами, солдатами, предпринимателями, профсоюзными деятелями и фермерами, меньше всего с лидерами простых рабочих. О том, что его опыт при вступлении США в европейскую войну будет для него генеральной репетицией, Рузвельт в 1920 году еще знать не мог.
КРИЗИС И ПОДЪЕМ
Рузвельт возвратился в Нью-Йорк, основал с двумя старыми друзьями адвокатскую контору, прежде всего получил должность вице-президента одного финансируемого общества на Уоллстрит с зарплатой 25 000 долларов в год — в пять раз больше, чем он получал как статс-секретарь. Эта фирма специализировалась на том, что брала на себя кредитные поручительства, и она вполне правильно рассчитывала на политические связи Рузвельта.
Не успел Рузвельт приступить к работе, как начался глубокий кризис в его собственной жизни. Его большая страсть — море — стала его злой судьбой. Уставший и изможденный, он поехал в начале августа 1921 года в Кэмпбелл во время отпуска, на рыбалке упал в холодную воду, на следующий день со своими детьми погасил небольшой пожар в лесу, два раза искупался, сочетая это с напряженными и длительными пробежками, долго читал в мокрых плавках корреспонденцию, наконец, озябнув, ушел. В ночь на 11 августа началась драма, И августа 1921 года был последним днем в его жизни, когда он мог ходить самостоятельно. Два врача вначале не распознали у него тяжелую болезнь — полиомиелит. В первые недели у него была страшная физическая боль, и он очень страдал духовно. Ноги, руки и спина были парализованы. Его мучила очень высокая температура, из-за сверхчувствительности нервов даже малейшее движение вызывало сильную боль. Он очень медленно поправлялся; когда его в середине сентября привезли в нью-йоркскую больницу, он все еще не мог сидеть без поддержки.
Между тем он сам взял себя в руки. Никто не знает, как он внутренне боролся со своей судьбой, скрываясь под маской полного надежд и уверенного в себе человека. Он не позволял себе даже думать о разочаровании и запрещал окружающим любой плаксивый жест. Когда в конце октября мускулы рук и спины начали снова функционировать, Рузвельт начал с железной самодисциплины многолетнюю борьбу за излечение ног, при этом не было средства, которое он бы ни использовал. Самые маленькие успехи давали надежде новую пищу, каждый раз он уверял себя и других, что ему нужно еще один-два года, чтобы полностью вылечиться. Гимнастика, силовые упражнения изменили его фигуру. В то время как ноги его стали тонкими, он развил чрезвычайно мускулистую верхнюю часть туловища, так что ему мог позавидовать всемирно известный мастер по боксу Джек Демпси. Самые большие надежды он возлагал на солнце и плавание в теплой воде. «Вода довела меня до этого состояния, и вода должна меня из него вывести». Он купил с товарищем по несчастью небольшую лодку и с 1923 по 1926 год, смотря по обстоятельствам, по два месяца плавал на ней у побережья Флориды. В 1924 году ему назначили лечебный минеральный источник в Варм-Спрингс, «курорте», который в то время полностью пришел в упадок (штат Джорджия). Когда Рузвельт ощутил благоприятное воздействие плавания в этой воде на собственном теле, он вложил две трети своего состояния в «основание Варм-Сирингс» и превратил это место в признанный терапевтический центр. Сам же он построил там собственный дом, и Варм-Спрингс стал его второй родиной после Гайд-парка.