Франко направил войска в Арагон, по существу не отменив наступления под Мадридом. К радости Рохо, это были как раз части из-под Мадрида78. Чано прокомментировал этот шаг Франко таким образом: «Наши генералы обескуражены. Франко абсолютно беспомощен с точки зрения современной стратегии, и уровень разработки им операций сгодился бы для командира батальона. Его целью всегда является территория, а не враг. Он не понимает, что войну выигрывают, уничтожая врага»79. Чано не понимал, что в борьбе за «территорию» и состояла глубинная стратегия генералиссимуса — война вела к громадным потерям живой силы — в том числе среди врагов.
Двадцатого декабря Франко решил бросить в бои под Теруэлем целый армейский корпус под командованием Варелы. На следующий день, к великому огорчению многих его офицеров, он определенно прекратил намечавшееся им наступление под Мадридом80. Его временная штаб-квартира («Терминус») находилась в поезде, постоянно перемещавшемся по долине реки Хилоки к северо-западу от Теруэля. Каждый день поезд подходил к фронту, и Франко получал доклады от Давилы81. Войска Франко не могли помочь полковнику Доминго Рею д’Аркурту (Rey d’Harcourt), коменданту осажденного города. В своем маниакальном следовании принципу не сдавать противнику ни пяди земли, Франко направил Рею д’Аркурту телеграмму, требуя от него защищать каждую улицу, применяя бутылки с бензином и гранаты, пока не подойдут подкрепления. Несмотря на ободряющие телеграммы от Франко, националисты не смогли выстоять перед республиканскими войсками. Кампания проходила в условиях жесточайшей из зим, какие когда-либо видела Испания. Военные действия затруднял не только холод, но и скальный грунт вокруг Теруэля82. Руководство операцией со стороны Франка заслужило презрительную оценку итальянского генерала Берти, который докладывал в Рим, что в ее ходе отмечались «отсутствие единства среди командования, недостаточная координация и никакого желания закончить кампанию»83.
Двадцать девятого сентября снегопад прекратился, зато температура упала до минус 20° С. Контрнаступление, начатое Варелой и Арандой по приказу Франко, было сорвано ужасной погодой. Грузовики с подкреплениями застревали на покрытых льдом и снегом дорогах. Националистские подкрепления прибыли к окраинам Теруэля только к 30 декабря. Здесь их остановили, хотя позиции республиканцев подверглись сильному артобстрелу и бомбардировкам. В условиях жестокого мороза моральный дух обеих сторон был весьма низким. Многие солдаты погибали от мороза, другим ампутировали обмороженные конечности. Однако после кровопролитных боев в городе сопротивление Рея д’Аркурта и его истощенного боями гарнизона было сломлено. Это произошло 8 января. Франко был настолько раздосадован потерей Теруэля, что потерял всякое самообладание. По свидетельству членов его штаба они ни разу не видели генералиссимуса в таком состоянии. Рей д’Аркурт был объявлен жалким предателем, полностью ответственным за поражение84. Муссолини не придавал потере Теруэля большого значения, зато его сильно беспокоило оттягивание наступления на Мадрид. Чано был настроен еще более пессимистично, считая позиции итальянцев в Испании весьма слабыми. Он поговаривал о возможности выхода итальянцев из войны, если не удастся заставить Франко вести военную кампанию более энергично85.
В течение десяти дней после захвата города республиканцами силы Аранды и Варелы вместе с Третьим армейским корпусом — марокканским — под командованием Ягуэ перешел к его осаде. Двадцать девятого января Франко поделился с итальянским послом графом Виолой и командиром итальянского добровольческого корпуса генералом Берти своим удовлетворением по поводу того, что республика истощает свои резервы, бросая их в «адский котел» Теруэля86. Дорого обойдясь обеим сторонам, сражение шло с переменным успехом и интенсивностью, пока наконец 7 февраля 1938 года националисты не прорвали оборону республиканцев. Республика потеряла огромную территорию, несколько тысяч человек попало в плен, националисты захватили тонны оружия и боеприпасов87. Теперь для них открылась возможность легкой прогулки по Арагону.