Общее командование наступлением поручили генералу Давиле. Ягуэ предстояло пробить бреши в обороне противника. Он также получил указания задействовать германские и захваченные русские танки для прикрытия пехоты. Между тем Франко в наступлениях никогда не действовал методами «блицкрига»1. Генералиссимус весьма огорчился, получив известие о том, что 6 марта 1938 года был потоплен крейсер «Балеарес»2. Однако вскоре к нему вернулся оптимизм, и Франко, быстро собравшись с духом, наметил проведение новой операции. Массированная переброска войск через Арагон началась 9 марта, в тот самый день, когда кабинет министров под председательством Франко одобрил «хартию труда» (фуэро). Целью новой операции было уничтожить как можно больше республиканских войск и достичь того места в окрестностях города Лериды, где река Сегре, протекающая по восточной Каталонии с севера на юг, впадала в Эбро, несущую воды с запада на восток. Продвижение оказалось неожиданно легким, поэтому через восемь дней Франко уже подумывал о том, как сделать бросок к морю и отрезать Каталонию от Валенсии и центральной республиканской зоны. Прьето и Рохо очень опасались, как бы поражение под Теруэлем не стало прелюдией для такого наступления. Оба понимали: если Франко разрежет республиканскую зону надвое, это предопределит исход войны3. Падение Теруэля привело к падению Прьето, на сей раз не без оснований обвиненного в пораженчестве.
Огромная националистская армия, состоящая из Марокканского армейского корпуса под командованием Ягуэ, Галисийского армейского корпуса под командованием Аранды, Кастильского армейского корпуса под командованием Варелы, Наваррского армейского корпуса под командованием Солчаги, Арагонского армейского корпуса под командованием Москардо, и Корпуса добровольческих войск под командованием генерала Берти быстро продвигалась вперед. Этой армии помогал легион «Кондор». Чтобы подорвать моральный дух населения, итальянская авиация подвергала Барселону беспорядочным бомбежкам, во время которых погибло более тысячи мирных жителей. Хотя и прежде и впоследствии Франко разрешал бомбить промышленные и военные объекты Барселоны и других республиканских городов, на этот раз он разозлился. Его возмутило, что Муссолини, не посоветовавшись с ним, приказал подвергнуть бомбардировкам жилые районы Барселоны — и все лишь потому, что горел желанием увидеть, как «те самые итальянцы, которые когда-то очаровывали всех игрой на гитаре, теперь устрашают весь мир своей воинственностью». Франко злился, уверенный в том, что этот грубый просчет лишь усилит волю каталонцев к сопротивлению; к тому же сам он обычно старался не разрушать домов своих приверженцев.
Представитель Ватикана в Испании монсеньор Антониутти обратился к Франко с просьбой что-нибудь предпринять и прекратить .убийство мирных жителей. Лорд Перт (Perth), британский посол в Италии, также заявил протест по поводу налетов. Чано сказал Перту, что операции проводятся по инициативе Франко и Италия ничего не может изменить — разве что попытаться повлиять на него. Однако позже Чано писал в своем дневнике, будто Франко не знал о том, что планируются налеты98. В штаб-квартире Франко было известно, что приказ исходил от Муссолини. Каудильо просил дуче воздерживаться от прямых приказаний итальянским летчикам, базирующимся на Мальорке4.
Новое наступление успешно развивалось бы и без варварских бомбардировок. В нем принимало участие сто тысяч солдат при поддержке двухсот танков и примерно тысячи германских и итальянских самолетов. Полковник Вильгельм фон Тома (Thoma), командующий танковой группой легиона «Кондор», выступал за быстрые танковые атаки, соответствующие тактике «блицкрига», но Франко, подражая стилю генералов Первой мировой войны, планировал применять танки только для поддержки пехоты. К радости Ягуэ, фон Тома даже вступил из-за этого в спор с каудильо. Но этот вопрос не имел особого значения, поскольку националисты имели огромный перевес в технике5. Франко уделял кампании пристальное внимание. С 9 марта его штаб-квартира расположилась в великолепном дворце герцога де Вистаэрмосы в городке Педрола, в тридцати километрах к северо-западу от Сарагосы по дороге на Логроньо. В этот последний год войны он проведет там много времени вместе со своим маленьким штабом, в который входили Пакон, Мартинес Фусет, Барросо и личный священник Франко отец Хосе Мариа Буларт6.
98
В 1967 году, обсуждая со своим двоюродным братом Франсиско Франко Сальгадо-Араухо этот отрывок из дневника Чано, каудильо сказал, что «все бомбардировки производились по особому решению испанского высшего командования». В целом это было верно, но применительно к данному случаю память подвела 75-летнего Франко.
♦Эль Кампесино — прозвище Валентина Гонсалеса — легендарного героя Гражданской войны, вышедшего в полководцы из низов. (Примеч. перев.)