Франко считал себя ровней непобедимым, по его мнению, фашистским диктаторам, которые помогли ему одержать победу. Это выразилось в воинственном заявлении о том, что Испания отныне должна быть «вооруженной нацией». Каудильо хвастался «мошной индустриальной базой», создаваемой ради осуществления новых военных амбиций Испании, требующих мощного военно-морского флота и могучих военно-воздушных сил. Этим он обнаружил узость своего понимания экономических проблем. С поразительной и явно неуместной самоуверенностью Франко выразил убеждение в том, что экономический подъем Испании близок. Победа в Гражданской войне, по его мнению, была лишь первым этапом на пути полномасштабного возрождения имперского величия Испании. Бросая вызов британской и французской гегемонии в Средиземном море, он заявил, что Испания контролирует вход в море, а оснащенность новой военной техникой изменила соотношение сил в регионе в ее пользу; В стиле фашистского диктатора, обуреваемого имперскими мечтами, Франко заявлял, что «попытки поставить Испанию в рабское положение в Средиземноморье» неотвратимо заставят его избрать военный путь; он также утверждал: дела региона не могут обсуждаться без испанского участия89.
Пятнадцатого января 1939 года пала Таррагона. Путь на Барселону был фактически открыт. За три недели наступления в руки националистов перешло три тысячи квадратных километров территории90. Республиканские войска были дезорганизованы. Шестнадцатого января Франко приказал ускорить наступление, не давая при этом врагу никакой пощады91. После того как части Ягуэ форсировали реку Льобрегат к югу от Барселоны 25 января 1939 года, республиканское правительство Каталонии вылетело на север, в Херону. На следующий день мятежники вошли на пустынные улицы умирающей от голода каталонской столицы. Началось дикое избиение людей, во время которого были расстреляны тысячи. К 10 февраля пала вся Каталония92. Итальянцы считали, что победу принесла тактика «быстрой войны» Гамбары93.
Остатки республиканских кортесов провели свое последнее заседание в городе Фигуэрас близ французской границы. В воскресенье 6 февраля президент республики Мануэль Асанья отбыл в изгнание, после того как Негрин не смог убедить его вернуться в Мадрид. Тремя днями позже за ним последовали Негрин и генерал Рохо. На Миаху возложили обязанность командовать оставшимися республиканскими войсками. В конце февраля Асанья подал в отставку, а его конституционный наследник Диего Мартинес Баррио не пожелал вернуться в Испанию. Как только Британия и Франция заявили о том, что признают правительство Франко100, республика оказалась в конституционном вакууме. Стало неясно, легитимно ли правительство Негрина. И все же огромная территория, составляющая тридцать процентов Испании, оставалась под контролем республики. Общее командование этой центральной зоной лежало на генерале Миахе, хотя большую часть времени он проводил в Валенсии. Негрин все еще питал тщетные надежды на то, что с началом войны в Европе демократические государства поймут: республика ведет здесь их войну.
Хотя военное сопротивление стало бесполезным, коммунисты были полны решимости сражаться до конца, чтобы извлечь политический капитал из «дезертирства» своих политических противников. Некоммунистические элементы стремились, однако, заключить мир на максимально приемлемых условиях. Но этому не суждено было осуществиться, ибо 13 февраля 1939 года появился франкистский Закон об ответственности, обвиняющий всех сторонников республики виновными в преступлении — защите «незаконной» республики. Закон имел обратную силу с октября 1934 года. В декабре 1938 года специальной комиссии поручили доказать незаконность республики. Через год создали еще одну комиссию, возложив на нее обязанность собрать документы о преследовании правых в республиканской зоне. Закон об ответственности объявлял преступлением членство в левых политических партиях или масонских ложах. В широкий спектр «преступлений» включили и «опасную пассивность»94. Так был сделан первый шаг в подведении юридической базы под расправы, которые, хотя и неофициально, и без того уже шли вовсю на захваченной националистами территории. После окончания войны начнется массовая волна политических репрессий: аресты, суды, казни, тюрьмы.