Недовольство военных облекалось в язык реформ, ставший модным после распада империи в 1898 году. Известное как «регенерасионизм»19, движение связывало поражение 1898 года с коррупцией в политических сферах. Регенерасионизм эксплуатировался как правыми, так и левыми, поскольку среди его проповедников были и те, кто хотел с помощью демократических реформ смести выродившуюся политическую систему, основанную на власти местных царьков, или касиков20, и те, кто планировал разрушить касикизм авторитарными методами после прихода «железного хирурга». Как бы то ни было, в 1917 году офицеры, с лозунгами регенерасионизма на устах, считались авангардом общенационального движения за реформы. На короткое время рабочие, капиталисты и военные соединились во имя очищения испанской политики от коррумпированного каси-кизма. Как выяснилось позже, острый кризис 1917 года так и не привел к созданию политической системы, способной реагировать на социальные перемены, а только консолидировал силы земельной олигархии.
Несмотря на текстуальное совпадение лозунгов, призывающих к реформам, в конечном счете интересы рабочих, промышленников и офицерства противоречили друг другу, и существовавшая система выжила, ловко используя различия позиций. Премьер-министр консерватор Эдуардо Дато уступил финансовым требованиям офицеров. Затем он спровоцировал в Валенсии забастовку шедших за социалистами рабочих-железнодорожников, вынудив выступить ВСТ в то время, как НКТ не была к этому готова. Войдя в альянс с режимом, армия с готовностью выступила на его защиту, исключительно жестоко подавив забастовку, начавшуюся 10 августа 1917 года. В Астурии, где забастовка проходила мирно, военный губернатор генерал Рикардо Бургете-и-Лана ввел 13 августа военное положение. Он объявил организаторов забастовки платными агентами иностранных держав. Заявив, что будет охотиться на стачечников, «как на диких зверей», он направил в горняцкие поселки на усмирение бастующих подразделения регулярных войск и гражданской гвардии. Развязав террор, Бургете жестоко подавил забастовку. Восемьдесят человек было убито, полторы сотни ранено, две тысячи арестовано, многие из них подверглись избиениям и пыткам67.
Одним из подразделений командовал молодой майор Франко. Составленное из роты Королевского полка (Regimiento del Rey), взвода пулеметчиков полка принца Испании (Regimiento del Principe) и приданного отряда гражданской гвардии, оно сыграло заметную роль в наведении порядка. Официальный историограф гражданской гвардии писал в связи с теми событиями о Франко как о человеке, «ответственном за восстановление порядка»68. Хотя действия Франко в то время вызвали уважение к нему со стороны местной буржуазии, сам он позже, выступая перед астурийскими шахтерами, утверждал, будто его подразделению действовать не пришлось69. Верится в это с трудом, но теперь невозможно восстановить подлинную роль Франко в подавлении забастовки. Несомненно, в его задачу входило предотвращать саботаж на шахтах и выносить в условиях военного положения решения по случаям столкновений отдельных стачечников с гражданскими гвардейцами. Не слишком правдоподобным выглядит и его утверждение, сделанное в 1963 году в интервью Джорджу Хилл-зу, возглавлявшему испанскую службу Би-би-си, будто, увидев ужасные условия жизни горняков, он серьезно занялся изучением социологии и экономики70. В противовес патерналистским воспоминаниям Франко Мануэль Лянеса, лидер астурийских горняков с умеренными взглядами, писал, что это было время «африканской ненависти» (odio africano), разразившейся над горняцкими поселками бурей насилия, грабежей, избиений и пыток71.
20
К а с и к — вождь индейского племени. В Испании и Латинской Америке слово используется в переносном значении, тождественном русскому «местный князек». (Примеч. перев.)