Франко знал о приближении войны. На это указывает и перетряска кабинета 9 августа67. Каудильо изменил состав кабинета в соответствии с меняющейся ситуацией в мире, и в рамках своих ограниченных возможностей начал перевооружение испанских ВМФ и ВВС, выпрашивая финансовую и техническую помощь у Италии68. Сделав перестановки в правительстве, Франко сообщил генералу Гастону Гамбаре, главе итальянской военной миссии в Испании, нечто весьма примечательное. Вдохновленный щедрыми похвалами дуче за недавнюю реорганизацию Фаланги, каудильо явно вознамерился показать, что он достоин своего наставника. Во время встречи с Гамбарой он заявил со своим «обычным невозмутимым спокойствием», что собирается закрыть пролив и разрушить британские сооружения в Гибралтаре с помощью тяжелой артиллерии69. Франко собирался нанести государственные визиты: в сентябре в Рим и позже, осенью, в Берлин, но визиты были отменены из-за разразившейся Второй мировой войны70.
Смысл перестановок в кабинете был достаточно ясен, особенно в том, что касалось перевода англофила и монархиста Хорданы из министерства иностранных дел на чисто символический пост президента Государственного совета (Consejo del Estado) и назначения активного фалангиста Ягуэ на пост министра авиации. Непреклонного и прямого Хордану сменил непостоянный и неосмотрительный полковник Бейгбедер, давний приверженец Фаланги, а сейчас адепт Оси71. Франко говорил Серрано Суньеру, что Бейгбедер сумасшедший: «Когда мы были в Африке, он то и дело исчезал... То он оказывался в борделе, то удалялся в какой-нибудь францисканский монастырь»72. Куньядиссимус впоследствии утверждал, что назначение Бейгбедера было его идеей. В отношениях Серрано и консервативного Хорданы, враждебно относившегося к Фаланге и итальянцам, давно возникла напряженность73. Любопытно, что Бейгбедер разделял подозрения Хорданы по поводу того, что итальянцы зарятся на те же районы Северной Африки, которые желал захватить Франко74. Арабист Бейгбедер сочувствовал мечтам каудильо о марокканских землях и был чрезвычайно подходящей фигурой для проведения Испанией имперской политики. С другой стороны, этот бывший военный атташе в Берлине хорошо знал безжалостность и ненасытные аппетиты нацистов. Впоследствии, усомнившись в преданности Бейгбедера делу Оси, Серрано Суньер пожелал прибрать к рукам министерство иностранных дел75.
Каудильо не хотел делить власть ни с кем, поэтому официально назначил Серрано Суньера не премьер-министром, а министром. Однако тот обладал огромным влиянием и величайшей свободой действий76. Как и Бейгбедер, Ягуэ был ветераном фалангистского движения — «старой рубашкой». Он закончил Гражданскую войну командующим испанской марокканской армией. Принимая во внимание его талант и популярность в фалангистских и в военных кругах, Франко видел в нем возможного соперника. Каудильо не простил ему того, что он критиковал националистов, не сумевших осуществить социальную революцию, и выражал недовольство тем, как они обращались с пленными и заключенными. Летом 1939 года Ягуэ входил в испанскую военную миссию, сопровождавшую легион «Кондор», возвращавшийся в Германию. В период двухмесячного пребывания в Третьем рейхе он оказался под глубоким впечатлением от нацистской политики в социальной области, германской армии и еще больше — люфтваффе. Впоследствии Ягуэ подвергся обработке со стороны маршала Геринга.
По всем этим причинам Франко, с характерной для него хитростью, принял предложение Серрано Суньера и попытался нейтрализовать Ягуэ, сделав его министром авиации (Ministro del Aire). Когда куньядиссимус проинформировал Ягуэ о назначении, тот сказал: «Вы абсолютно неправы и посвятили себя невозможной задаче, потому что с этим человеком [Франко] мы никуда не придем. Он ненадежный, недоверчивый и трусливый (alparcero)». Новое назначение лишило Ягуэ командования самой мощной группировкой в испанской армии, где он мог бы стать центром притяжения сильной военной оппозиции77. Это было типично для Франко — назначать министров не в соответствии с их компетенцией, а просто передвигать, как пешки по политической шахматной доске. Ягуэ оказался изолированным в министерстве ВВС. Он, пехотинец, был куда менее профессионален в этой сфере, чем другой кандидат на это место — генерал Альфредо Кинделан, возглавлявший националистские ВВС во время Гражданской войны. Такое назначение сулило каудильо еще одну выгоду: не у дел оставался Кинделан. Помимо этих частных мотивов, в условиях приближения войны назначение Ягуэ, ярого приверженца Оси, было ярким публичным жестом по отношению к Берлину. В 1956 году Франко утверждал, что ему пришлось обойти Кинделана, слишком симпатизировавшего англичанам и французам78. Став министром, Ягуэ будет тщетно стараться реорганизовать с помощью Германии испанские ВВС.