Спустя несколько часов каудильо представился случай внести свою лепту в поражение Франции. Правительство, которое теперь возглавил Петэн, перелетело в Бордо. В половине первого ночи 17 июня Поль Бодуэн, министр иностранных дел, пригласив испанского посла Лекерику и военных атташе Ансальдо и Барросо, обратился к ним с просьбой, чтобы Испания выступила посредником и убедила Германию прекратить военные действия и начать переговоры об условиях мира. С огромными трудностями Лекерика связался с Мадридом и передал просьбу французов. Франко и Хордана обсудили ее и в 3 часа ночи сообщили о ней германскому послу104.
Официально считалось, что выбор Петэном посредника обусловлен его высоким мнением о каудильо105. На самом деле невероятное обращение к «самому чистому мечу Европы» (la espada mas limpia de Europa)106 после захвата Танжера указывало на то, что Петэн трезво оценивал тщеславие Франко и желал лишь оттянуть или сорвать открытие потенциальным врагом третьего фронта против Франции107. Вымученное решение французов добиваться прекращения огня было вызвано, в частности, и различными антифранцузскими демаршами
Франко в течение 1940 года. И заявление о принятии статуса невоюющей страны, и вступление в Танжер, и развертывание испанских войск у Пиренеев и на границе с Французским Марокко — во всем этом в Париже видели свидетельство того, что каудильо или готов объявить войну Франции, или облегчить немцам наступление в Северной Африке108.
В дни крушения Франции Лекерика с помощью своего друга Пьера Лаваля без устали побуждал правительство Петэна к перемирию и уговаривал не продолжать войну с территории Северной Африки, внушая ему, что в этом случае Гитлер может пойти на переговоры и заключение мира. Лекерика утверждал, что крайне правая Франция объединится с Испанией, Италией и Германией при новом порядке, который заменит порочную англо-еврейскую империю109. Франко явно рассчитывал, что, заняв промежуточное положение между проигравшей Францией и победившей Германией, он сможет получить приличный куш в виде колоний. Когда французы слышали от испанцев предложения о прекращении огня, они воспринимали Франко как союзника Гитлера.
Каудильо, по своему обыкновению, вел двойную игру. Он предлагал свои услуги и немцам, и французам. Поскольку Гитлер не проявил интереса к вопросу о вступлении Испании в войну, Франко надеялся поживиться на французской катастрофе. Едва прозвучало предложение о прекращении огня и еще было известно, какие детали могут обозначиться в договоренности между Францией и Германией, Франко дал Лекерике указания потребовать от Франции передачи Испании части французского Марокко — территорий племени бени-зеруал в южном Марокко возле Феса и племени бени-снассен в восточной части Французского Марокко. С некоторым смущением, как если бы он ждал вознаграждения за труды по достижении перемирия, Лекерика на следующий день, 18 июня, передал французам требования Франко. Потеря этих областей серьезно ослабила бы Французское Марокко. Бени-снассен стал бы для Испании рычагом к овладению провинцией Оран в Алжире. На другой день Франко в полном масштабе изложил итальянцам свои претензии: объединение под его протекторатом Испанского и Французского Марокко, части Алжира, расширение испанской части Сахары и испанских территорий в Гвинейском заливе110.
Французский посол в Мадриде граф Реном де ла Бом (Renom de la Baume) выслушал два довода в оправдание испанских требований. Первый был типично франкистский: раз уж Франции суждено лишиться части своей империи, то пусть лучше пользу извлечет Испания, а не Германия. Второй довод звучал совсем уж фальшиво в свете тех просьб о помощи, с которыми Франко в это же время обращался к Германии и Италии: Испания, мол, просто намерена держать ситуацию под контролем на случай возникновения племенных беспорядков. Тем не менее, несмотря на почти неприкрытое желание Франко поживиться за счет Франции, во французском правительстве нашлись министры, готовые уступить его требованиям. Но командующий французскими войсками в Алжире генерал Ногэс (Nogues) решительно выступил против каких бы то ни было уступок и в конце концов убедил в этом Петэна. Франко явно хотел подкрепить свои аргументы силой, но Ногэс заявил генералу Асенсио, убедил в этом верховного комиссара в Марокко, что любое вторжение на французскую территорию получит решительный отпор111.