Именно в сарагосский период жизни в нем стали крепнуть антикоммунистические и авторитарные настроения. Незадолго до переезда из Мадрида в Сарагосу его, как и нескольких офицеров более низкого звания, подписали на издававшийся в Женеве антикоминтерновский журнал «Антан интернасьональ» (Bullitin de L’Entente Internationale contre la Troisiėme Internationale). Его основали швейцарец Теодор Обер (Aubert) и русский белоэмигрант Георгий Ладыженский. Журнал отличался крайним антибольшевизмом и восхвалял успехи фашизма и военных диктатур, считая их оплотом антикоммунизма. Эмиссар журнала полковник Одье (Odier) приезжал в Мадрид и договорился с Примо де Риверой, что военное министерство оформит подписку на несколько экземпляров и распространит их среди офицеров армии95. Это на всю жизнь сделало Франко антикоммунистом, а также сыграло свою роль в превращении Франко из солдата — искателя приключений 20-х годов — в отличающегося подозрительностью и консервативностью генерала 30-х. Получая журнал до 1936 года, он научился видеть коммунистическую угрозу везде и всюду и стал верить в то, что испанские левые сознательно или бессознательно служат интересам Коминтерна. В 1965 году Франко поведал о влиянии, оказанном на него журналом, Брайену Крозьеру (Crozier) и Джорджу Хиллсу. Он сказал Хиллсу, что журнал выработал у него бдительность относительно возможной фланговой атаки со стороны невидимого (коммунистического) противника. У Крозьера создалось впечатление, что знакомство Франко с деятельностью Коминтерна по своей значимости стало в его жизни событием, равным рождению дочери96.
Другим важным событием, оказавшим влияние на Франко, оказалась поездка весной 1929 года в Генеральную пехотную академию германской армии в Дрездене. Он был потрясен Тамошней организацией и дисциплиной. По возвращении он сказал своему двоюродному брату Пакону, что на него особое впечатление произвел в академии культ уважения к полкам, которые принесли Германии громкие победы в прошлом. Он с симпатией относился к стремлению Германии освободиться "от оков Версальского договора97. Это было началом романа между двумя странами, который окрепнет в период Гражданской войны, достигнет своего пика в 1940 году и дотянет до самого 1945 года.
Диктатура пала 30 января 1930 года. Примо де Ривера в управлении часто прибегал к импровизации и этим в первую очередь привел режим к провалу. К 1930 году вряд ли нашелся бы слой испанского общества, который не оттолкнул бы от себя диктатор. Он вызвал к себе неприязнь каталонских промышленников своими антикаталонскими настроениями, к тому же падение курса песеты вызвало рост цен на сырье. Он разорил землевладельцев попыткой ввести патерналистское трудовое законодательство для защиты сельскохозяйственных рабочих. Всеобщий союз трудящихся поддерживал его, пока программа общественных работ обеспечивала занятость. Когда же дела резко пошли на спад, многие социалисты вернулись в оппозицию и стали действовать заодно с запрещенной анархо-синдикалистской Национальной конфедерацией труда. Но самый непоправимый ущерб ему нанесла политика реформирования системы повышений по армейской службе, которая привела к тому, что высшее военное руководство и король отказали в дальнейшем в поддержке режиму. В отличие от большинства диктаторов XX века, Примо, увидев, что лишился всякой опоры в стране, спокойно отошел от власти. Он удалился в ссылку в Париж, где и умер 19 марта 1930 года. Возвращение к конституционной системе, существовавшей до 1923 года, было невозможно, главным образом потому, что король не мог больше рассчитывать на лояльность старой политической элиты, которую он предал, отдав власть Примо де Ривере. Альфонсу XIII пришлось искать другого генерала. Его выбор пал на Дамасо Беренгера, который был виновником Анвальской катастрофы и который вызывал ненависть у левых. В течение примерно года «мягкая диктатура» (dictablanda31) Беренгера барахталась в поисках формулы перехода к конституционной монархии. Взбудораженный экономической депрессией рабочий класс, взрывоопасная обстановка в армии, вызванная политикой генерала Примо де Риверы, и заговор республиканцев — сочетание этих факторов обрекало Беренгера в конечном итоге на неудачу.
Падение диктатора Примо де Риверы расстроило Франко, но он не придал значения еще одной детали — скрытой угрозе падения самой монархии. Артиллеристы и инженеры, находившиеся в подчинении Франко, были, по понятным причинам, довольны уходом Примо. Однако сам Франко был уверен, что падение Примо не вызовет в академии словесных стычек между сторонниками «хунт обороны» и «африканцами» — надо только наложить строжайший запрет на разговоры о политике98. Отказав в доверии Примо, король лишился лояльности и генерала Санхурхо, в то время командовавшего гражданской гвардией. Франко же не считал короля виновным в падении диктатуры. Во всяком случае, он был объектом особого внимания, если не сказать заигрывания, со стороны Альфонса XIII. Четвертого июня 1929 года на торжественной церемонии король вручил Франко Военную медаль — награду, которую он заслужил в 1925 году". Пятого июня 1930 года Альфонс XIII посетил академию, и три дня спустя Франко со всеми курсантами поехал в Мадрид на участие в церемонии присяги у флага мадридского гарнизона. «Академики» под бурные аплодисменты собравшихся первыми пошли парадом, а во главе их прогарцевал на коне Франко. На другой день слушатели несли охрану королевского дворца, а Франко появился на балконе с королем. Толпа в этот день состояла из нескольких сот членов организации «Монархическая молодежь» (Juventud Monarquica), которые при республике станут передовым отрядом крайне правых консервативных сил100.