В середине августа 1930 года был образован широкий фронт социалистов, республиканцев среднего класса, баскских и каталонских националистов и большого числа влиятельных монархистов, отошедших от короля в результате его ошибок и ставших консервативными республиканцами, которые подписали совместный пакт в Сан-Себастьяне. Они учредили временное правительство, имевшее своей целью устранить короля. Мола, как генеральный директор службы безопасности, сообщил Франко, что Рамон серьезно замешан во всех этих делах. Он посоветовал Франко отговорить брата от оппозиционной деятельности. Франко предпринял такую попытку, но она оказалась безрезультатной, и власти были вынуждены отправить Рамона в военную тюрьму. Франсиско однажды посетил брата в тюрьме и предупредил, что против него готовится целая коллекция обвинений, в том числе в контрабанде оружия и попытках организовать производство бомб и покушения на монарха. Новые уговоры образумиться опять ничего не дали. Рамон бежал из тюрьмы, затем вместе с генералом Кейпо де Льяно участвовал в подготовке плана всеобщей стачки и военного переворота с целью свержения монархии и установления Республики под руководством временного правительства в Сан-Себастьяне. А потом он улетел в Париж.
В ноябре 1930 года Франко отправился во Францию, в Версаль, для прохождения курсов подготовки высшего генералитета. Там он встретился с Рамоном. Наплевав на мрачные политические предсказания брата насчет неминуемого краха диктатуры и монархии, Франсиско вернулся в Сарагосу в полнейшей убежденности, что «испанский народ не бросится очертя голову в пустоту, которая может обернуться реками крови» (Пакон).
Но тут самому Франко, который, как утверждал Кейпо де Льяно, предлагал ему возглавить переворот в сентябре 1924 года, поступило предложение от Алехандро Лерруса, циничного шефа радикальной партии и наиболее значительной фигуры сан-себастьянского пакта, присоединиться к республиканскому заговору. Как вспоминает Серрано Суньер, Франко отреагировал с уже ставшей для него характерной нерешительностью. До того он настаивал на расстреле всех бунтовщиков, но теперь вежливо выслушал, когда ему предложили присоединиться к ним, и намекнул, что, быть может, сделает это, если Родина окажется в опасности. Однако, как только «бунтовщики» ушли, он, разозлившись, «что не выбросил их с балкона», тут же снова захотел, чтобы заговорщиков расстреляли. Окончательно его позиция проявилась после 12 декабря, когда республиканец Сантьяго Касарес Ки-рога поднял мятеж гарнизона города Хака на севере Арагона, после чего он попытался направиться на юг, чтобы зажечь искру прореспубликанского движения в гарнизонах Уэски, Сарагосы и Лериды. Но эта преждевременная акция лишь насторожила власти и послужила поводом для введения чрезвычайного положения в арагонском военном округе. И когда вспыхнула очередная всеобщая стачка в Сарагосе, Франко твердо встал на сторону короля, приведя академию в состояние боевой тревоги и вооружив кадетов.
Мятеж в Хаке был легко подавлен, его главарей, капитанов Фермина Галана (который в бытность свою адъютантом Франко в легионе рассуждал о его гомосексуализме) и Ан-хеля Гарсиа Эрнандеса, расстреляли 14 декабря. Несмотря на заявление Франко, что «моего братца Рамона тоже следовало бы расстрелять», он вместе с остальными высшими офицерами удовлетворился скорым и жестоким разгромом мятежа. Однако оба казненных офицера прослыли в народе мучениками за Родину, что нанесло монархии больший вред, чем сама попытка мятежа.