Ну что ж, давайте, взглянем и на других. Власти добилась Плектруда, которая была вдовой даже не короля, но его советника Пипина24. Тот в свою очередь добился королевской власти, в то время как Дагоберт II носил лишь пустой титул короля25. Пипин отверг Плектруду из-за ее супружеских измен и распущенной жизни. А после смерти мужа она стала причиной многих раздоров в государстве. Она вынудила храбрейшего из людей майордома Карла Мартелла отказаться от должности и поставила вместо него некоего Тебальда, скверного и хитрого человека26. А затем она разожгла пожар гражданской войны с тяжелейшими последствиями для франков, которые, по словам Эймона, «варварски убивали друг друга»27 в разных сражениях. Более того, неизвестный автор книги «Положение королевства франков при Дагоберте II» излагает дело в следующих выражениях: «поскольку франки не смогли стерпеть ярость и безумные поступки Плектруды и не видели никакой надежды в короле Дагоберте, то избрали своим королем некоего Даниила, который уже прежде стал монахом, и назвали его Хильпериком»28. Все это мы уже описывали в другом месте книги.
Рассмотрим теперь остающиеся примеры. Власть была захвачена королевой, матерью Карла Лысого, по имени Юдифь, которая была женой Людовика, прозванного Благочестивым, короля [не только] Франкогаллии, но и Германии и Италии. Она разожгла роковую и разрушительную войну между Людовиком и своими пасынками в результате чего возник такой их заговор против отца, что они вынудили его отречься от престола и уступить им свою власть к ущербу почти всей Европы. Все историки возлагают большую часть вины за эти бедствия на Юдифь, королеву-мать29, например аббат Урспергский, Микеле Рициус30, Оттон Фрейзингенский. «Людовик, — пишет Оттон, — был изгнан из королевства из-за дурных дел своей жены Юдифи»31. Точно так же об этом пишет и Рициус в своей хронике под годом 838: «Людовик был лишен своего права властвовать своим собственным народом и был отправлен в заключение, а корона была возложена на его сына Лотаря по избрании того франками. Более того, это низложение было связано с многочисленными супружескими изменами его жены Юдифи»32.
В позднейшее время власть принадлежала королеве Бланке, которая была женой Людовика и матерью святого Людовика. Когда она захватила кормило государства, знать Галлии взяла в руки оружие под руководством герцога Филиппа33, графа Булони и дяди короля. Как писал превосходнейший автор Жан де Жуанвиль, «знать заявила, что не может вынести того, чтобы столь великое королевство управлялось женщиной, да к тому же еще и чужестранкой. Так знать отвергла Бланку и избрала графа Филиппа в качестве регента королевства. Но Бланка упорствовала в своей цели и искала помощи, где могла. В результате и все остальные объединились в лиге вместе с Фердинандом, королем Испании34. Герцог Бретонский35 и его брат граф Эврё, объединились с герцогом Филиппом и внезапно захватили ряд городов, поставив в них гарнизон»36. Жуанвиль не только описывает все это, но и разъясняет, что бурный конфликт, вспыхнувший во Франции, был вызван тем, что управление государством было захвачено королевой-матерью. Так случилось, что король уехал на время в Этамп, и отправился туда по военным делам по воле своей матери. Знать тут же стеклась туда со всей Франции и, окружила короля в названном городе, но не для того, чтобы причинить ему вред, а, как говорит Жуанвиль, чтобы вызволить его из-под власти его матери. Новости настигли ее, когда она еще находилась в Париже, и она быстро приказала парижанам вооружиться и двигаться к Этампу. Это ополчение еще не успело достичь Монтлери, как король, которого освободили из заточения, прибыл к ним и вместе с ними возвратился в Париж. Когда Филипп увидал, что у него в наличии лишь небольшие силы, то он стал искать помощи у королевы Кипра37, которая по каким-то своим судебным делам находилась в королевстве. Она вторглась с большими силами и разгромила провинциальное ополчение. Тем не менее, Бланка оставалась тверда в своих намерениях. В ответ знать обратилась к англичанам, в провинции, граничившие с королевством. Те в свою очередь разграбили Аквитанию и прочие прибрежные провинции, а все эти несчастья произошли из-за страстей и честолюбия королевы матери. Все это детально описано Жуанвилем.
Поскольку среди нас бытует и другое мнение относительно Бланки, возможно, оно и более привычное, поскольку вызвано лестью тех, кто писал в те времена. Ведь писатели нередко колеблются, размышляя над тем, следует ли им критиковать королев-матерей, и [руководствуются] либо страхом перед наказанием, либо чувством уважения к королям, их сыновьям. Мне представляется, что не следует пренебрегать замечанием Жуанвиля о том, что она имела над сыном огромную власть и довела его до такого состояния робости и отчаяния, что редко позволяла королю даже разговаривать со своей женой Маргаритой38, своей невесткой, которую она ненавидела. Так, когда король отправлялся в путешествие, Бланка приказывала всем тем, кто отвечал за организацию остановок, предоставлять королеве апартаменты отдельно от короля. Если же король когда-либо тайно отправлялся ночью к жене, то оставлял на страже слуг. Если те замечали, что приближается Бланка, то должны были дать пинка собакам, а их вой служил королю сигналом для того, чтобы прятаться. Нужно ли к этому добавлять что-нибудь еще?