Можно заметить, что Верховное собрание адвокатов (которое мы называем верховной палатой парламента) столь исполнено достоинства и кичится своим богатством, что уже представляет собой не собрание советников, а скорее сборище царьков и сатрапов (подобно тому, как некогда Югурта1 высказался о римском сенате согласно рассказам историков). Ведь независимо оттого, что эти члены собрания происходили из низов общества, если уж они туда попали хоть один раз, и состояли в нем не более четырех до пяти лет, большинство из них всего за несколько лет приобретают богатства и столько владений, что они оказываются почти равными королевским. А потому все остальные города борются отчаянно за то, чтобы также иметь у себя подобную судебную палату. Сейчас насчитывается же семь самых знаменитых парламентов — в Париже, Тулузе, Руане, Гренобле, Бордо, Эксе, Дижоне. Все они учреждены и утверждены. Восьмой же, который не имеет постоянного места нахождения и переносится, зовется Верховной палатой. Девятый же был дарован Бретани эдиктом короля Генриха II в 1553 году. Внутри границ этих «королевств» существуют и другие суды, или, если можно так их назвать, сатрапии, которые подражают (насколько это в их силах) величию вышестоящих и обычно называются президентскими судами. Короче, настолько велика сила и зараза этой болезни, и так она укоренилась и широко расползлась по всему королевству, что, подобно тому, как некогда большая часть египтян под властью своих тиранов была вынуждена заниматься строительством пирамид и возведением подобных же сооружений, предельного и исключительного величия и ради ублажения своего тирана, так и огромное количество людей из населения Галлии втянуто в упражнения в тяжбах и ябедничестве и в писание жалоб.
В XV главе сочинения, написанного архиепископом Марселя Клодом де Сейселем (известного под названием «Французская монархия»), имеются следующие слова: «на мой взгляд, только во Франции больше писцов, прокуроров, адвокатов и подобных им бродяг, чем во всем остальном христианском мире, если всех прочих удалось бы собрать в едином месте»2. Нечто похожее встречается и у Филиппа де Коммина, где он рассказывает о королевском вмешательстве Людовика XI так: «он хотел ввести в королевстве общие кутюмы и единые меры, и чтобы все кутюмы, переложенные на французский язык, были сведены в одну хорошую книгу, дабы покончить с плутовством и грабительством адвокатов, от которых в этом королевстве страдают гораздо сильнее, чем в любом другом, и наши дворяне хорошо это знают»3. Именно так высказался Коммин.
На языке наших предков само слово «парламент» означало «собеседование», собрание многих лиц, прибывших отовсюду, чтобы совместно обсудить общие дела, подобно тому как. В наших старых хрониках назывались всегда парламентами переговоры, которые подписывались или обещались двумя государями или военными предводителями, когда те желали подписать и согласовать вместе условия мира. И по этой-то причине общественный совет сословий на нашем старинном языке и звался парламентом, который имел то могущество и власть, которые мы уже описали выше. И это же название сохранилось вплоть до наших дней в Англии. Томас Уолсингем записал в «Истории Англии» под годом 1287: «в этом году король Англии4 отправился в Галлию и, прибыв в Амбуаз, принес оммаж французскому королю5 за земли, которые он держал от него в королевстве Франции, прибыл в Париж и присутствовал на собрании парламента, который проводил король Франков».6
Филипп де Коммин отметил в первой главе четвертой книге своего сочинения: «король Английский не мог предпринять такой поход, не собрав парламента, который равнозначен штатам»7. Собрание представителей сословий Арморики Бретанской всегда называлось именно этим именем. Это можно легко установить по их анналам и, прежде всего по сведениям, приведенным в третьей книге, куда включен текст договора 1230 года между никчемным герцогом Моклером и королем Франции: «подписывая этот договор, герцог пожелал, чтобы в по другим вопросам он обращался бы из своего парламента в парламент Франции, но на заседания только двух палат». Немногим дальше в этих анналах можно прочесть: «с жалобами могут обращаться к парламенту Франции на несправедливые и плутовские решения бретонского парламента»8.