— Чего уж особенно возиться с ним? — пробурчал Корабельщик. — Они вроде всё сказали. Кто послал и зачем, признались, так чего ещё нужно?
— Возможно, в замке есть кто-то, кто помогает им, — нехотя проговорил князь. — Я до сих пор не пойму, как удалось Саладину с войском обойти нас? Почему он направился через Синай к Акабе? Кто-то предупредил его, что мы ждём его в другом месте, ведь так? Но каким образом? Ведь никто из нашего войска не покидал лагеря!
Джакомо насупился и, почесав бороду, сказал:
— Тогда дело другое. Выходит, они нам не всё сказали; им велели не просто разведать, как лучше напасть на замок, а выведать, что мы тут строим и к чему готовимся. Тогда, князь, прости меня. Оплошка вышла, погорячились мы с пленными.
— Ничего. — Ренольд повернулся и посмотрел на брадобрея: — Старый добрый Рогар дознается правды у сарацина.
— Истинно так, государь. — Трёхпалый закивал и расплылся в улыбке. — Если только неверный пёс не проглотит свой язык, он всё расскажет нам.
При всём этом разговоре присутствовали сопровождавшие князя рыцари и сержаны, среди свиты находился и Жослен, и оруженосец Караколь, и, конечно, Ивенс, более всех переживавший из-за того, что его подопечные сделали что-то не так. Викинги так же собрались, полукругом обступив Джакомо, их лидера ещё со времён первой встречи с новым господином. Среди северян особенно выделялся один, Ренольд приметил его ещё тогда весной в Акре. Огромный детина с пегой гривой и тёмно-русыми отроду нечёсанными волосами, он даже на фоне Ивенса и своих товарищей казался гигантом.
«Если такой упадёт на другого человека, то, чего доброго, придавит», — подумал Ренольд и спросил:
— Ты, верно, и есть Берси Медвежонок?
— Да... — мотнув гривой, ответил парень.
— Здоров жеребец. Такому не всякая кобыла сгодится. Иная небось не пронесёт его и полмили?
Все ждали гнева сеньора и очень обрадовались, почувствовав в нём желание пошутить. Собравшиеся засмеялись; за полгода, проведённые среди франков, практически все викинги освоились тут и прекрасно понимали разговорную речь. Но право говорить от имени дружины принадлежало одному Джакомо.
— Жаль разочаровывать тебя, государь, — проговорил он со вздохом, — но ты ошибаешься. Одна мелкая арабских кровей кобылка из тех, которых ты послал нам, дабы добрые мастера не отвлекались и не тратили времени, чтобы варить кашу и заниматься прочими мелочами, прекрасно чувствует себя под седлом Берси. И, представь, под утро частенько мы видим его запыхавшимся, точно не он её, а она пришпоривает его всю ночь. Наш друг даже похудел от такого галопа. Вот так-то вот, господин наш, а ведь и ростом и весом она чуть не вдвое меньше его! Нет, что касается женщин, то они у язычников будут покрепче мужиков!
— Придётся перевести его в пехоту, — с улыбкой произнёс Ренольд, и всё, поняв — пронесло, принялись веселиться от души. Все, кроме Берси, который воспринял сказанное князем за чистую монету.
— Не делай этого, государь! — воскликнул он с волнением. — Прости меня за то, что придавил того сарацина. Я так и слышал, как в нём что-то сломалось — уж очень неудачно он упал!
— А подружка твоя, чаю я, всякий раз падает удачно? — поинтересовался Ренольд, чем вызвал смущение здоровяка, которое только подогрело веселье его товарищей и свитских князя — те потешались ничуть не меньше.
— Молю тебя, государь, не отбирай у меня Лэйлу! Нет мне никого на свете милее, чем она. Я готов умереть за неё!
— Вот как? — проговорил сеньор с неопределённой интонацией и, увидев, как, ожидая непоправимого, напрягся Берси, улыбнулся. — Ладно! Дарю её тебе насовсем. Коли мила она тебе, гуляйте свадьбу. — Он сорвал с пояса увесистый кошель и бросил викингу. — Вот вам с молодой на обзаведение от меня. Вина и закуски пришлю на всю ватагу. Погуляете и в дорогу.
Медвежонок поймал кошелёк и, растолкав товарищей, точно медведь сквозь бурелом, прорвался к Ренольду. Упав на колени, парень принялся целовать руки князя и благодарить его. Потом вскочил и, пробормотав что-то вроде: «Погоди! Постой!», помчался обратно, причём вновь растолкал взвеселившихся викингов, разбросав их, точно свирепый шторм рыбачьи лодчонки.
— Когда в дорогу-то, князь? Может, повременим чуток? Гляди, и шестой корабль ещё не достроили! — без тени улыбки напомнил Джакомо, продемонстрировав лишний раз всю серьёзность, с которым относился к делу. — Совсем немного осталось.