Случилось это в феврале, а спустя чуть более недели, уже в марте, дядя юного монарха наконец-то покинул сей мир, дабы предстать перед Создателем, столь жестоко распорядившимся судьбой этого молодого человека. Из правителей, восседавших на троне в мрачноватом дворце латинских королей Иерусалима, Бальдуэн ле Мезель был последним, кто стоил славы Годфруа Бульонского и Бальдуэна Булоньского.
II
Когда останки короля Бальдуэна нашли последнее пристанище в храме, где только что венчался на царство его преемник, бальи вновь собрал совет баронов, дабы решить, какую политику избрать в отношениях с соседями-мусульманами. Собрание Курии практически единодушно проголосовало за мир с Салах ед-Дином — угроза голода в той или иной степени страшила всех, и богатых и бедных.
Граф Раймунд, со свойственным ему размахом, предложил султану перемирие на целых четыре года. Салах ед-Дин усматривал свою выгоду от прекращения военных действий с франками, у него в очередной раз возникли сложности с единоверцами. На сей раз, поскольку империя его уже достаточно разрослась, речь шла о родственниках. Повелителю Востока редко приходилось сидеть без дела.
Едва он успел навести порядок в Египте, как дал о себе знать Изз ед-Дин Мосульский, родич бывшего господина. Господина? Ну нет! К началу месяца муххарама нового 581 года лунной хиджры вспоминать о подобных глупостях стало неприлично, да и не безопасно. Всегда ли зверь сам бежит на ловца? Не случается ли ловцу подтолкнуть его? Как знать, может, стремление напакостить Салах ед-Дину в одном из последних, не смирённых ещё Зенгиидов как раз и проснулось потому, что у султана оказались развязаны руки?
Так или иначе, наличие свободных войск пришлось властителю Египта и Сирии вполне кстати. В середине апреля 1185 года, спустя месяц после похорон Бальдуэна ле Мезеля и по прошествии декады со дня активизации строптивого Изз ед-Дина, армия султана форсировала Евфрат в районе города Береджика, когда-то давным-давно в незапамятные времена принадлежавшего графам Эдессы. В месяц раби аль-авваль Салах ед-Дин, несмотря на угрозы со стороны султана Икониума, а также военную помощь, отправленную Зенгиидам султаном Персоармении Сокманом Вторым, уже стоял перед стенами Мосула.
Взять крепкий орешек повелитель Востока не смог, зато тут как-то очень вовремя — и двух месяцев не прошло — Аллах наказал Сокмана, — а не помогай кому не надо! Могущественный владыка скончался, и Салах ед-Дин воспользовался моментом, чтобы окончательно прибрать к рукам Диарбекир и Майяфаракин. Но тут Всевышний переменил волю и наказал на сей раз уже Салах ед-Дина, — а не покушайся на чужое! Теперь настала очередь султана Египта и Сирии всерьёз готовиться к встрече с Аллахом. Случилось это в Харране, городе верного подручника Салах ед-Дина, эмира Кукбури.
Малик аль-Адиль Саф ед-Дин Абу Бакр Мохаммед, брат повелителя Востока, прозванный франками Сафадином, недавно получил назначение на пост губернатора Алеппо[88]. Он, конечно же, прислал дорогому родственнику самых лучших врачей, которых только мог найти на всём мусульманском Востоке, однако ничего не помогало. Наконец наступил момент, когда Салах ед-Дину пришлось испить из чаши горечи, что день-деньской подавал Господь Бог к столу недавно почившего христианского короля.
Нет, лепра, страшнейшая из болезней Средневековья, бич древнего Востока, где жара как нельзя лучше способствует размножению болезнетворных бактерий, не стала уделом великого Салах ед-Дина, однако и он, чувствуя приближение смерти, с отчаянием видел, что едва созданная им держава готова распасться на части. Даже в сердцах родичей султана не жило согласие, а значит, не было в них должного понимания величия его миссии. Так чего же тут говорить об эмирах? Многие из них, лишь вчера приведённые к покорности, готовые на союз хоть с самим Мелеком[89], искали способов оттяпать куски пожирнее от огромного пирога, испечённого султаном, забывая о нём самом, трясущемся в лихорадке на тончайших шёлковых простынях.
Несмотря на горькие снадобья, что заставляли глотать его всевозможные лекари, болезнь и не думала отступать. По малейшему подозрению в попытке отравления, как врачеватели, так и повара в мгновение лишались голов, но даже и такое радикальное средство не помогало, больному не делалось лучше. Никто, казалось, не мог распознать причин самого заболевания. Салах ед-Дину не осталось ничего другого, как приготовиться к смерти. Он созвал всех своих вельмож и заставил их поклясться на Коране в верности его сыновьям.
88
До завоевания Алеппо Аль-Адиль был правителем Египта. Салах ед-Дин собирался утвердить в Алеппо сына, аз-Закира Гази, но брат потребовал Алеппо себе. Тогда в Египет поехал-таки ед-Дин Омар