И далее операция развивалась в соответствии с планом: к 24 сентября, сосредоточив на плацдарме 20-тысячный корпус, испанцы начали наступление на Ддждир. Яростно сопротивлявшиеся войска Абд-эль-Крима не выдержали мощного, планомерного натиска противника. 2 октября Рифская столица пала, и конец войны не заставил себя долго ждать. Весной 1926 г. под ударами испано-французских войск марокканская армия сложила оружие. Захваченный в плен Абд-эль-Крим был сослан на остров Реюньон. Испания получила долгожданный мир в Марокко, хотя отдельные очаги сопротивления тлели до 1934 года.
Значение операции под Алусемасе высоко оценивалось испанскими исследователями, потому что «первый раз была проведена такая высадка десанта, которая спустя много лет, в большем масштабе осуществилась в Нормандии». Теоретическая и практическая значимость этой операции подтверждается тем вниманием, которое по сию пору уделяется ей в учебной программах, например, в американской школе морской пехоты.
Успешное завершение изнурительных боевых действий в Северной Африке выглядело как большая национальная победа, организованная усилиями диктатуры, а потому воспринимаемая как ее триумф. На армию обрушился настоящий шквал награждений и повышений. М. Примо де Ривера за участие а разработке операции получил «Большой, увенчанный лаврами крест Сант Яго». Были отмечены Санхурхо, Capo, Перес. Не был забыт и Ф. Франко. Спрыгнувший 8 сентября с борта баркаса К-21 («Ферролец») в не слишком холодную воду залива Алусемас полковник Иностранного легиона на обшей триумфальной волне был вознесен очень высоко. За участие в десанте и зимних боях под Ксаэном Франко получил чин бригадного генерала, став самым молодым носителем своего звания в Испании и даже в Европе (исключая СССР).
Замирение в Марокко означало для него начало нового этапа в жизни. Начавшееся крупное сокращение африканской армии и связанные с ним кадровые перемещения привели к расставанию генерала с близкой его сердцу Африкой. Он был откомандирован в Мадрид в распоряжение военного министерства.
ГЛАВА ІІІ
ГЕНЕРАЛ ВКЛЮЧАЕТСЯ В ПОЛИТИКУ
С полной уверенностью можно говорить, что именно в Африке сформировались основные черты характера и мировоззрения Ф. Франко, определившие его дальнейшую судьбу. Марокко сделало из безвестного лейтенанта генерала, авторитетного в военных кругах. Там в непрерывных сражениях и стычках колониальной войны сложился его стиль командования, там он получил известность, приобрел круг сподвижников и единомышленников. Из опыта военной жизни он вынес стойкую неприязнь к «левым» и пацифистам, брезгливое презрение к болтунам либералам и уверенность во всесилии военных. А самое главное — он стал частью сообщества людей, которые считались элитой армии, чей образ мысли совпадал с его собственным. Франсиско Франко Баамонде, каким он вошел в историю, был создан Африкой и охотно признавал: «без Африки я едва ли смог бы понять своих товарищей и себя самого так полно, как мне это удалось».
Прибывший в 1926 г. в Мадрид, Ф. Франко получил некоторое время для обустройства своих личных дел. В первую очередь он обзавелся подабающим генералу домом на улице Кастельяно, 28, где они с Кармен, уставшей от скитальческой африканской жизни, с удовольствием отлаживали семейный быт.
Это было весьма своевременно, поскольку Кармен ожидала первенца. 14 сентября 1926 г. в семье появилась дочь, названная в честь матери Кармен, любимый и единственный ребенок в семье.
В марте 1927 г. Ф. Франко получил под командование Мадридскую пехотную бригаду. Новая должность свидетельствовала о многом: руководство «придворными» воинскими подразделениями во все времена, при всех режимах и во всех армиях мира доверялось только самым верным и преданным людям, в лояльности которых власть придержащие полностью уверены. Здесь кроется маленькая странность: если отношения с королем у Франко были превосходные, то с диктатором — скорее неровные.
Летом 1924 г. между Примо де Ривера и командиром Терсио произошел настоящий скандал. Тогда командование проводило сокращение линии фронта, что заставило командующего принять решение об оставлении ряда пунктов, незадолго до того с трудом взятых легионом. Вызванный в ставку диктатора в Бек-Тиебе возмущенный Франко высказал ему в достаточно откровенных выражениях свое негативное отношение к подобным мероприятиям. Только снисходительность главы директории, ценившего толкового и смелого подчиненного, спасла подполковника от отставки. Карьерные успехи Франко при диктатуре заставляют думать, что Примо де Ривера не затаил зла на строптивого боевого офицера. Ведь и сам диктатор в молодости много повоевал и своих чинов достиг не на штабных паркетах, а на полях сражений.
Положение Ф. Франко в структуре испанских вооруженных сил становилось все более прочным. В том же 1927 г. он стал членом комиссии, работавшей над созданием академии Генерального штаба, а в январе 1928 г. — первым начальником этого важнейшего для строительства вооруженных сил и совсем нового для Испании института. Кстати, такое назначение было, пожалуй, преждевременным — Франко, человек, несоменно, заслуженный (кавалер двенадцати боевых наград) и хороший специалист своего дела, но никогда не руководивший крупными соединениями, оказался не на своем месте. Современную войну он видел с командного пункта дивизии (поскольку легион насчитывал от 10 до 15 тыс. человек) и был искусным тактиком, но для руководства учебным заведением, готовившим штабных офицеров, ему не хватало широты мышления.
Впрочем, это мало смущало молодого генерала. Хорошо подобранный штат профессорско-преподавательского состава и настойчивость Франко в самоподготовке позволили создать учебное заведение на уровне бытовавших е то время мировых стандартов. Посетивший академию французский министр Мажино охарактеризовал ее как самую современную в мире. В свою очередь, Франко с ознакомительными целями посетил военные учебные заведения Франции и Германии. Многое из увиденного, особенно в Дрезденской академии рейхсвера, было применено в Сарагосе. Кстати, одна из улиц Сарагосы получила в 1929 г. имя в честь начальника академии Генерального штаба.
Вообще генерал Франко превосходно вписался в элитные круги Арагонской столицы. Король Испании пожаловал ему придворный титул. Перед ним были распахнуты двери лучших домов Мадрида. Перспективы на будущее тоже казались самыми радужными. Скорее всего, будь положение в стране стабильным, генерал Франко спокойно дослужил бы до почетной отставки, удовлетворенный достигнутым положением. Но бурная история Испании в очередной раз готовилась скорректировать жизненные планы генерала. В конце двадцатых годов положение диктатора М. Примо де Ривера заметно пошатнулось. Режим, созданный при всеобщем общественном непротивлении, не имел социальной опоры, более того, глава режима, казалось, делал все возможное для того, чтобы лишиться той поддержки, которую имел. Уже в 1926 г., сменив в целях популяризации власти директорию на гражданское правительство, диктатор вступил в конфликт с частью офицерского корпуса. Его вполне разумное желание изменить систему производства в следующий чин среди артиллеристов, сделать возможным внеочередное получение звания за заслуги, не нашло поддержки среди высших командиров этого рода войск. Прямо де Ривера, проигнорировав их протест, тем самым подтолкнул часть армии в лагерь противников диктатуры.
За период с 1926 по 1930 гг. один за другим следовали несколько военных заговоров и мятежей, и, хотя все они закончились безрезультатно, зыбкость позиций диктатора становилась все очевидней. Относительная либерализация режима стимулировала рост сепаратистского движения в Каталонии, где чутко реагирующие на малейшее ослабление власти лидеры экстремистов принялись выкашивать идеи новых заговоров с целью достижения независимости. Либеральная интеллигенция никогда не испытывала симпатий к диктатуре и также включилась в расшатывание устоев системы военно-монархического правления.
Однако не заговоры военных и высказывания интеллигентов были основным фактором, вызвавшим кризис власти. Режим вынашивал главное противоречие в самом себе: теснейшим образом связанный с традиционной землевладельческой аристократией, он начал ориентироваться на промышленную буржуазию. Примо де Ривера сделал очень много для модернизации промышленности и связанной с ней инфраструктуры, но обманул ожидания традиционных хозяев страны, которые рассчитывали в момент возникновения режима на поддержку их интересов. Поэтому консервативные партии монархического толка, представлявшие позиции земельной аристократии, как и все прочие правые политические силы, отказали диктатору в поддержке.