В отечественной историографии наиболее взвешенной и основательной является статья С. П. Пожарской «Генералиссимус Франко и его время», которая явно требует быть расширенной до объема монографического исследования.
Автор этих строк, учитывая скудность материалов, имеющихся на русском языке, в основном пользовался литературой и источниками, которыми располагает обширная испанская историография проблемы, благо такая возможность однажды представилась в период полугодичной стажировки в университете города Гранады. При подготовке работы существенно помогли исследования общего характера, посвященные проблемам истории Испании XX века.
Что касается испанских источников, то, формально говоря, их много: тут и подборки официальных документов, и сборники публичных выступлений Франко, и воспоминания о нем людей близко его знавших. Однако необходимо признать, что все эти источники отражают если не парадную, то отредактированную картину, дающую тот образ каудильо, который им усердно создавался на публику. Архив Франко сгорел (случайность?), и историки лишились возможности разобраться в том, что скрывалось за действиями этого человека.
Советские карикатуры конца 30-х гг. изображали Франко пузатым коротышкой с руками по локоть испачканными кровью невинных жертв. Английский премьер-министр У. Черчилль назвал его узколобым диктатором с ограниченными взглядами. Франкистская пресса именовала его спасителем нации, ниспосланным Господом, и сравнивала то с Сидом Кампеадором, то с Александром Македонским, а иной раз и с Гавриилом Архангелом. Художник Сальвадор Дали однажды высказал свое убеждение, что генералиссимус Франко святой. Нацистский фюрер А. Гитлер соглашался скорее вырвать несколько зубов, чем общаться с испанским каудильо. На основе такого далеко не полного перечня оценок приходится делать собственные заключений относительно данного исторического персонажа.
ГЛАВА I
ИСПАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО В НОВОЕ ВРЕМЯ
Для того чтобы лучше понять характер и судьбу Франсиско Франко Баамонде, необходимо хотя бы в самых общих чертах познакомиться со средой обитания, сформировавшей его личность. Такая необходимость обусловлена двумя причинами. Во-первых, тем, что Франко как человек и исторический персонаж был типичным порождением своей культурно-исторической среды; а во-вторых, тем, что основные перипетии испанской истории слабо знакомы отечественному читателю.
Пиренейский (Иберийский) полуостров многочисленными горными цепями отделен от Европейского континента и поделен на отдельные, изолированные регионы, весьма различающиеся между собой по климатическим условиям, способам хозяйствования, обычаям и языку обитателей. Из особенностей физической географии стоит непременно отметить наличие определенных запасов редкоземельных полезных ископаемых и благодатный климат большей части территории страны, способствующий процветанию разноотраслевого сельского хозяйства.
Что касается политического развития страны, то ее своеобразие определило весь ход развития испанской истории. Ранее для Европы начала нового времени объединение большей части территории полуострова (исключая Португалию) под скипетром супружеской четы «королей-католиков» Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского не привело к созданию единого государства. Отдельные территории (Кастильское, Арагонское королевства, графство Валенсия и др.) управлялись и жили по собственным законам и обычаям {fueros). Перипетии династических браков и наследований превратили испанских монархов из династии Габсбургов в самых влиятельных государей Европы, чему в немалой степени способствовали колоссальные богатства, поступавшие е Испанию (точнее — в Кастильское королевство) из колониальных владений Нового Света. Все эти обстоятельства преератили Испанию в заложницу своего имперского положения и привели к экономическому упадку и политическому застою в стране.
Воцарение на испанском престоле в начале XVIII века новой династии Бурбонов, совершившееся в ходе войны за испанское наследство (бывшей одновременно и гражданской войной), позволило достичь реального объединения страны. Теперь встала задача ликвидировать то отставание, которое возникло в течение предшествующего столетия. Попытки приведения в соответствие политического строя и хозяйственного уклада испанского общества и государства с потребностями новой исторической эпохи происходили в период правления Карлоса ІІІ, типичного европейского правителя, которого называли представителем «просвещенного абсолютизма». Однако всемирно-исторический процесс в лице Великой французской революции очень существенно повлиял на политическое состояние и пути развития испанского государства и общества.
XIX век был для Испании веком трагических потрясений. Он начался наполеоновским нашествием, которое практически лишило страну суверенитета и продемонстрировало всему миру беспомощность мадридского правительства. Вместе с тем происходившая в 1808–1814 гг. национально-освободительная партизанская война {гверилья) охватила всю страну. Она сравнима по размаху с аналогичными событиями нашей истории, но по ожесточенности превосходит их. Гверилья наглядно показала стремление испанского народа к единению и независимости.
В 1812 г. кортесы, созванные в обстановке партизанской войны, провозгласили в Кадисе конституцию, ставшую образцом для подражания многих аналогичных документов, появившихся в последующие десятилетия по всей Европе. Конституция основывалась на идее народного суверенитета и провозглашала в стране конституционную монархию. Вернувшийся в Мадрид из французского заключения Фердинанд VII Бурбон энергично взялся за реанимацию абсолютистских порядков, чем спровоцировал попытку восстановить Кадисскую конституцию революционным путем в 1821–1823 гг., которая была предотвращена с помощью войск Священного союза. В результате до начала 30-х гг. XIX века Испания представляла собой один из наиболее сохранившихся в Европе островков абсолютистских порядков.
Кроме того, упокоившийся в 1833 г. король оставил стране дурное наследство, привнеся в ее жизнь династическую путаницу.[1] Невнятное и спорное завещание относительно прав на престолонаследие подготовило почву для длившихся десятилетиями гражданских войн, вошедших в историю под названием карлистских, в честь обиженного претендента, брата покойного Фердинанда — дона Карлоса. Противостояние незадачливого оппонента и его счастливой соперницы — регентши Марии Кристины, последней супруги Фердинанда VII, спровоцировало перманентное разорение страны посредством «патриархального братоубийства», периодических революций (страна пережила за столетие пять революций) и пронунсиаменто.[2]
Колорит времени передает тот факт, что регентша с дочерью трижды выдворялись из страны и дважды были вновь призываемы к исполнению своих обязанностей. Лишь то обстоятельство, что дон Карлос был материально и идейно еще беднее золовки, помешало хранителю салического права Карлосу Бурбону вернуться в Мадрид. С концом регенства, ради скорейшего прекращения которого Изабелла была признана совершеннолетней в 13 лет, наряжение не наступило.
Поспешный и неудачный брак юной королевы не способствовал тому, чтобы королева стала хорошей правительницей. Беспокойное в политическом отношении время правления Изабеллы II стало временем достаточно быстрых перемен в испанской экономике. Страна торопливо пыталась догнать своих запиренейских соседей с помощью строительства железных дорог, разработки шахт и создания разного рода коммерческих предприятий. Однако отставание было слишком основательным, чтобы в течение двадцати лет преодолеть вековой разрыв.
Политическое положение отличалось нестабильностью. Королева опиралась то на умеренных (модерадос), то на радикально настроенных политиков (эксальтадос), то обращалась за советами к главе европейской политической реакции − римскому папе Пию IX, то прибегала к «сильной шпаге» старого вояки генерала Эспартеро. Политическая жизнь протекала как бы на двух уровнях: официальная с ожесточенными дебатами в кортесах, и реальная, осуществляемая путем государственных переворотов — пронунсиаменто. Причем декоративная роль депутатов кортесов вполне легально курировалась на местах магнатами, получившими в народе наименование касики. Сначала королева пользовалась популярностью, но моральный облик ее настолько не отвечал требованиям приличий нового времени, что третья в бесконечной череде испанских революций выставила скандальную даму из страны.
1
Три первых брака короля Фердинанда были бездетными. Наследником считался младший брат короля дон Карлос. Четвертая жена Фердинанда Мария Кристина родила ему дочь Изабеллу. По старому кастильскому праву дочери имели право наследовать корону. Когда в начале XVIII в, испанский престол перешел к Бурбонам, была введена французская система наследования («Салический закон»), исключавшая дочерей из права наследования короны. В конце XVІІІ в. при Карлосе IV кортесы восстановили кастильскую традицию престолонаследия, но принятый акт не был опубликован. После рождения первой дочери Фердинанд воспользовался решением кортесов 1789 г. Однако правомочность этого закона была признана далеко не всеми как в Испании, так и вне ее. Дон Карлос начал борьбу за свои права, а большинство европейских государств поддержали его и разорвали дипломатические отношения с Испанией.