У Вольтера теория прогресса большей частью будучи непосредственно вплетена в ткань его повествования о прошлом, не выделяется им в особую концепцию. В этой слитности вольтеровского представления о прогрессе с изображением исторических фактов состоит его сила и убедительность. Но это представление должно было быть дополнено углубленной теоретической разработкой учения о прогрессе, что и было осуществлено трудами Тюрго (см. 39) и Кондорсе (см. 23).
Вольтеру, более чем кому бы то ни было, чуждо гипостазирование прогресса, представление о поступательном движении истории как некоем самодовлеющем потоке, властно несущем включенных в него людей в «царство разума». По убеждению Вольтера, никакие улучшения в человеческой жизни не совершаются сами собой, а всегда могут быть только результатом самых активных целенаправленных усилий, обязательно включающих борьбу людей со «злом». В прошлом Вольтер усматривал лишь отдельные и не получавшие дальнейшего развития проблески прогресса, в настоящем видел уже мощное и непреодолимое движение, подготавливающее «царство разума» в борьбе с защитниками предрассудков и суеверий. Всесторонний же и радикальный прогресс мыслился им как перспектива близкого будущего. В целом прогресс общества для Вольтера — это углубляющееся познание действительности, научные открытия и их воплощение в полезных людям технических средствах, рост эффективности человеческого труда и всемерное развитие экономики, подъем благосостояния народов и индивидов, расцвет искусства и литературы, распространение в массе населения образования и культуры человеческих отношений, торжество разума над суевериями и предрассудками, владычество здравой философии, внедрение выработанных ею принципов разумности, справедливости, гуманности в жизнь народов и всего человечества.
Наряду с другими компонентами вольтеровской философии истории идея развития человеческого разума и воплощения его начал стала на длительное время мировоззренческой основой прогрессивной буржуазной историографии, связанной с теми социальными силами, которые вели борьбу за повсеместную ликвидацию феодально-абсолютистских порядков и выступали против клерикальной реакции. С другой стороны, характерной чертой буржуазной историографии, социологии, философии эпохи империализма стал отход от теории прогресса. Выявление слабостей просветительской версии прогресса сопровождалось также отбрасыванием содержавшихся в ней рациональных зерен. Все это использовалось идеологами империалистической реакции для атак на научную теорию прогресса, созданную марксизмом.
Заключение
какому бы жанру ни относились произведения Вольтера, все они содержат множество философских идей, выражающих достижения передовой европейской мысли XVII–XVIII вв. Конечно, немалая часть этих идей была впервые высказана другими философами, но Вольтер никогда не ограничивался простым воспроизведением, а определенным образом модифицировал эти идеи, вносил в них порой существенные новшества, намечая пути их дальнейшего развития. В то же время Вольтер, бесспорно, существенно обогатил философскую мысль в ее антропо-социальной и социально-исторической областях.
Однако невозможно понять в полной мере роль Вольтера в философии XVIII в., если интересоваться только тем, что выдвинуто им самостоятельно, а что является интерпретацией воззрений других мыслителей. Такой ограниченный подход принципиально чужд марксизму, преодолевшему взгляд на историю философии как на филиацию идей. Научное исследование мировоззрения Вольтера немыслимо без выявления того, что он внес нового в понимание предмета философии, ее роли и функций в жизни общества.