На следующий день Франсуаза вернулась на съемочную площадку, на этот раз более уверенно, под шепоток съемочной группы, которая сочла, что это протеже «мадам». Жаклин Одри в самом деле приглашала ее несколько раз, они вместе завтракали, и между режиссером с серебристыми волосами и студенткой с повадками опрятной домашней кошечки установились дружеские отношения. Меньше всего озабоченная провалом на экзамене по пропедевтике, Кики думала только о своем романе и поэме Элюара «Сама жизнь», в которой есть ностальгические строки:
В конце августа Франсуаза закончила печатать на машинке свою рукопись, написанную за шесть недель в кафе Латинского квартала «Кюйас». Она заставила трепетать свою героиню под впечатлением от Пруста, Оскара Уайльда, Ницше[120] и статей «Сине-ревю». Из беззаботного холостяка-коллекционера юных девичьих сердец отец Сесиль превратился в результате во вполне весомого литературного персонажа.
«Кажется, “мадемуазель Никто” написала роман. Если бы ты смогла это посмотреть, это было бы мило с твоей стороны». Жаклин обратилась, естественно, к своей сестре Колетт, чтобы с ее помощью рукопись дошла до издателя. Одри, которую привлекала незаурядная личность Франсуазы, старалась помочь ей открыть новые горизонты. Она даже подумывала, не сделать ли ее своим секретарем, но из-за нерешительности родителей протеже этот проект не осуществился.
Колетт Одри прочла рукопись и была приятно удивлена: «Меня восхитила удивительная элегантность ее письма. Она уже была оригинальна, в тексте не было тяжести и самолюбования. Было изящество, свидетельствовавшее о глубокой ясности мысли». Она являлась членом редакторского совета «Тан модерн» и хорошо знала Рене Жюйара, издававшего журнал Жан-Поля Сартра: «Мне казалось, что он интересуется жизнью молодежи. У него Франсуаза имела наибольшие шансы не остаться незамеченной. Но я указала ей также точный адрес издательства “Плон”».
В «Бар-бак» на улице Бак, открытом до зари, где часто собирались писатели Антуан Блондэн[121], Альбер Видали, Луи Сапэн, Поль Гимар, Колетт Одри назначила встречу мадемуазель Куарэ: «Я прочла ваш роман. Он не слишком большой, но я думаю, что он хорош. Только я бы изменила конец». По ее мнению, после разрыва с отцом Сесили следовало бы, чтобы Анна погибла в автокатастрофе, но обстоятельства катастрофы не надо было бы описывать.
«Конец должен быть сильным, — советует Колетт Одри. — Драма Анны — драма сорокалетней женщины, которая вдруг начинает в себе сомневаться. Это подходящая жертва. Зачем делать из нее эту равнодушную красавицу, которую Сесиль и ее отец встретят однажды случайно в ночном клубе? Ее краткое приветствие — совсем не то, что от нее можно ожидать после коварных попыток Сесили от нее избавиться». Она решила отправить своего донжуана-отца в объятия Эльзы, только что покинутой им любовницы, и таким образом не позволить когда-то соблазненной им Анне, склонной к морализаторству и утонченному пониманию жизни, стать в их кругу третьей лишней.
В самом деле, свадебные проекты носятся в воздухе. Сесиль с ужасом предвидит конец своего главенствующего положения в доме и своей чудесной свободы. «Мы не впадаем в восторг по поводу этой разрушительной ранней зрелости Сесили; во все времена молодые девушки могли отличаться талантами», — пишет Марсель Тибо по поводу «Здравствуй, грусть!»[122]. Возможно, он думал о семнадцатилетней Розали де Ваттевиль, героине романа Оноре де Бальзака[123], «в которую вселился Вельзевул», когда она вернула письма Альберта Саваруса, подделала его почерк и разлучила его с графиней, в которую он был страстно влюблен, что его заставило стать картезианским монахом.
Франсуаза Саган, которая тогда не слишком много читала Бальзака, ничего не знала об этой вероломной Розали из «Альберта Саваруса», романа, опубликованного в 1842 году. Она удивляла своих приятелей, когда скромно сообщала, что читала Стендаля, Жида и Пруста, весело добавляя, что Саган и Стендаль[124] — два соседних селения Восточной Пруссии. Несмотря на свой страх перед журналистами, «которые заставляют говорить неизвестно что», Франсуаза не уклонялась от разговора. Она говорила очень быстро, глотая слова. Ее ответы, которые нужно было ловить на лету, всегда были по существу. Она казалась защищенной своим умом, вглядываясь в других, как и в себя, с исключительной проницательностью.
120
Ницше Фридрих (1844–1900) — нем. философ, представитель волюнтаризма и иррационализма, один из основателей «философии жизни». В «Рождении трагедии из духа музыки» противопоставил дионисийское (жизненно-оргиастическое) и аполлоновское (созерцательно-упорядоченное) начала. В эссе «По ту сторону добра и зла» проповедовал эстетический имморализм. Автор апологии сильной личности «Так говорил Заратустра».
121
Блондэн Антуан (1922–1990) — фр. романист, спортивный журналист. Друг Жака Лорана, Роже Нимье — их творчество причисляют к так называемому «гусарскому роману». В центре их повествования — образ разочарованного героя, остро ощущающего свою исключительную значимость в мире. Лауреат премии Интераллье за роман «Зимнее знамение», по которому А. Верней снял фильм «Обезьяна зимой».
123
Бальзак Оноре де (1799–1850) — фр. писатель. Принято считать его реалистом, однако Гюго характеризовал его как революционера, а Бодлер считал чудесным визионером. Человек дела, написавший за двадцать лет сотню произведений, и одновременно мечтатель, израненный внутренними противоречиями, автор эпопеи «Человеческая комедия» (90 романов и рассказов, связанных общим замыслом и многими персонажами, среди которых «Неведомый шедевр», «Шагреневая кожа», «Евгения Гранде», «Утраченные иллюзии»).
124
Стендаль (Анри Мари Бейль) (1783–1842) — фр. писатель, автор романов «Красное и черное» о трагической карьере «плебея» в буржуазном обществе, «Пармская обитель», обличающего политическую реакцию после Наполеоновских войн, эссе «Расин и Шекспир» — манифеста реализма.