Это ее донкихотство еще заставит улыбнуться — когда встанет вопрос о приватизации TF 1. Выступающая решительно против Франсуаза организует 3 июня 1986 года вечер антиприватизации в своей квартире на улице Шерш-Миди. Там присутствуют бывший министр культуры, социалист Жак Ланг, архитектор Ролан Кастро, Франсуаза Верни, Ален Рене и его жена Флоранс Мальро, помощник генерального директора TF 1, Эрве Буржес и его директор программ Паскаль Жозеф.
«Нас в гостиной около тридцати, многие сидят на полу, это все мне напоминает атмосферу мая 68-го года», — пишет Эрве Буржес в своей книге «Цепь на руках»[367]. Его вмешательство произвело эффект холодного душа, поскольку перед людьми, которые говорили о сопротивлении «посягательству крупного капитала на канал», он выразил удивление по поводу недостатка у них реалистического взгляда на вещи. Франсуаза Верни, также пораженная этим ребячеством, оценила собрание как сообщество неразумных мечтателей. В своей книге Эрве Буржес пишет: «Франсуаза говорила быстро и отчетливо, обращаясь к своей подруге: Зачем ты пришла? Что мы будем делать? Для чего мы собрались? И каждый выдвигает свои предложения, одно причудливей другого. Да, это “ремейк”, довольно смешной, мая 68-го года!» Эта интерпретация обидела Франсуазу, которая организовала вечер по просьбе Моники Ланг: «Я считаю, что это не слишком воспитанно: он напрашивается ко мне, пьет шампанское, кричит, как другие, и потом описывает меня как пассионарию. Это неблагодарный человек».
Год спустя романистка сообщила о подготовке сериала «Банко», названного именем ее собаки, для TF 1, ставшего тем временем собственностью Франсиса Буйгю. Этот телесериал, посвященный взаимоотношениям и соперничеству двух семей, напоминал творчество Франсуазы Верни, которая реализовала себя в подобном жанре, например, адаптировав для телевидения бестселлер Линды да Сюза «Картонный багаж». Таким образом, быть выпускницей «Эколь Нормаль»[368], кандидатом наук по филологии и одной из деятельниц французской издательской индустрии, сначала в «Грассе», потом в «Галлимар» и «Фламмарион» — это свидетельство неординарности. Личность Франсуазы Верни, «которая забавляется жизнью так, чтобы потом появилось нечто, что позволит другим приятно провести время»[369], должна была сразу заинтересовать Франсуазу Саган.
Журналистка и писательница Анник Жэй была свидетельницей возникновения их союза, заключенного в момент, когда Франсуаза задавалась вопросом о своей литературной карьере, внезапно прекратив совместную работу с Жан-Жаком Повером. Летом 1979 года она оказала помощь издателю «Ответов», сборника интервью, который удержал их на плаву во время финансовых затруднений. «Я отправился в Экомовиль, — рассказывает Повер. — Франсуаза искала плечо, на которое можно опереться, так как с Анри Фламмарионом дела уже не ладились. Она мне вручила письмо с договором о сотрудничестве, и я смог прочесть рукопись, над которой она работала, — “Плавание ‘Нарцисса’”, которая станет “Женщиной в гриме” и будет иметь успех во всем мире».
Она опубликует этот большой роман летом 1981 года, провозгласив с удовлетворением: «Ну вот и настал час мести…» Поскольку ей всегда ставили в упрек ее вечную камерность и ее тоненькие романы, она наконец позволила себе сочинить «Женщину в гриме»[370]. Это ее тринадцатый роман, пятьсот страниц, наполненных событиями, миллион характеров, приблизительно четыре «Здравствуй, грусть!» или «Души, покрытой синяками». Франсуаза Саган билась над историей, которую она задумала, увидев рекламу музыкального круиза, на протяжении двух лет.
В сентябре в Каннах несколько десятков меломанов — баловней судьбы отправляются на «Нарциссе», пакетботе класса люкс, в десятидневный музыкальный круиз по Средиземному морю. Сказочные стоянки: Капри, Портофино, Картаж, Сиракузы, Аликанте, Пальма… Изысканная кухня: «Стоянка определяла музыкальное произведение, а музыкальное произведение определяло меню».
Этот удивительный жестокий и забавный роман — единственный в таком роде у Саган. Не предусмотрев никакого плана, не зная заранее, как будут вести себя персонажи, она позволила себе идти у них на поводу, пока не была создана рукопись в восемьсот страниц. Эта работа совпала с тяжелым для нее жизненным периодом.
Обвиненная в плагиате в связи с предыдущим романом «Спящая собака»[371], навеянным новеллой Жана Гугрона, она вынуждена была вступить в борьбу с «Фламмарион», публиковавшим ее книги на протяжении тринадцати лет.
«Рене Жюйар, очень милый человек, боялся сыграть роль ведьминого подмастерья, — рассказывает Франсуаза. — Он говорит мне: “Ваши дела идут настолько хорошо, что я не хочу вас стеснять своими замечаниями”. После его смерти я стала издаваться у Фламмариона. Этот издательский дом, серьезный, семейный, мне рекомендовал мой друг Бернар Франк… Мне действительно не на что было жаловаться… до того дня, когда банк Ротшильда пожелал удостовериться в моей платежеспособности после пятнадцати лет неведения».