— Кто еще есть на лесопилке?
— Ты чё на! Да ты... — придя в себя, резко стартанул было на ночного гостя Хромой. Но после того, как ему в лицо посмотрели широко открытые глаза отделенной от тела и удерживаемой за седые волосы головы Жженого, он не менее резко попритих, ну и, уже пуская слюни, едва слышно начал блеять что-то невразумительное.
— Я не разрешал ссаться. Я спросил: кто еще на лесопилке? — недовольно поморщив нос, строго прервал нытье, как видно, нереально жесткий визитер.
Но, видя тщетность вербального контакта, он неуловимым росчерком клинка из уже ненужной Жженому трости избавил от лишнего уха обмочившегося криминального элемента, тем самым поторопив того и дав понять, что он очень занят и ему тут некогда задерживаться.
Мало ли: вдруг ТАМ мир спасать, а он ТУТ.
Спустя полчаса, жесткий мужчина покинул лесопилку, а в складском сарае среди досок очнулась небывало здоровая и ничего не помнящая о событиях последних дней девчонка лет четырнадцати, к ногам которой скуля жались два крупных пса с удивительно умными глазами. Один из которых: словно бы с проседью и ожогом на пол морды, а также, очевидно, памятным шрамом на шее, будто бы ему голову отрезали. А второй: по тем же, видимо, причинам без одного уха, ну и чуть прихрамывающий, похоже, что с рождения. И вернее этих кобелей не было в жизни сиротки Лие́вы Корт из Чернохолмских, так как при попытке надолго отойти от нее, не говоря уж о том, чтобы рыкнуть или, не дай Магия, куснуть, они испытывали просто невозможную боль, причем до самого конца своей непривычно долгой, как для собак, жизни.
****
Спустя еще 24 минуты и 4 км юго-восточнее. Паровая мельница в Каменке.
Кавалер Брон из Чернопрудских проснулся от того, что ощутил на своей шее холод клинка. Не дергаясь, он перевел взгляд на статную пожилую красноволосую женщину в странной неприметной одежде, которая с интересом сейчас рассматривала едва прикрытые обширные прелести дочери мельника. Точнее старшего мастера мельничного комплекса.
Лежащая рядом девушка, с которой у сержанта Брона вспыхнула любовь, как говорится, с первого взгляда, и он даже намеревался сделать ей предложение, ну или не сделать, пока еще не решил, так вот, сейчас пышка Фронь сладко сопела ему в подмышку. Поэтому мужчина и попытался прикрыть собой аппетитную толстушку, которая, мило поплямкав красивыми губами, завозилась рядышком, так как ему не понравился явно не женский взгляд незваной гостьи на недавно обретенное «сокровище».
— Кто еще из ваших на мельнице? — наконец заговорила эта мутная тётка, как охарактеризовал ее Брон.
— Отпустишь ее? — не дрогнув, отвечал сержант.
— Я и тебя отпущу. Баронесса Чернохолмская не велела убивать Чернопрудцев. Только поколечить и поставить ультиматум, — едва сдержав зевок, ответила странная особа.
— Я и мой десяток. Но они по Ка́менке у хозяюшек да вдовушек спят, — спустя некоторое время раздумий, всё же ответил невысокий тощий усач и, как видно, большой любитель выдающихся женских прелестей, всё также ограждающий свою ненаглядную, чем, по-видимому, огорчил не желавшую шастать по всей Каменке и выискивать Чернопрудцев красноволосую.
— А ты, значит, с этой вот аппетитной особой решил тут погреться? — счастливо оскалившись, проникновенно поинтересовалась странная дамочка, которая, судя по едва сдерживаемому слюноотделению, тоже была из ценителей, скажем так, изобилия, если оно не противоестественно и не чересчур избыточно.
— Всё п-по согласию и я... Я женюсь! — как-то неловко себя почувствовав под этим взглядом, впервые за всю беседу дал слабину Брон, уже всё решивший для себя.
— Да мне как-то... Хотя, если пойдешь на службу к Чернохолмской, то дам тебе аванс тысячу Сребрых. Если со всем десятком — пять. Ну и, разумеется, хромать до конца жизни, как тем другим с обеими вашими рыцаршами, не придется, — вдруг предложила компромисс эта пугающая своей необычностью мадам. Но что-то припомнив, как-то фальшиво кашлянула даже не подумав прикрыть рот, после чего продолжила. — Хм(зловеще). А та, которая «черненькая», еще и безумным сексуальным темпераментом теперь будет отличаться. Хоть с мужиком, хоть с... да с любым более или менее напоминающим его организмом — ей, короче, теперь будет без разницы.
— Что за чушь?
— Зачем мне тебя обманывать? — вяло спросила дамочка, продолжив терпеливо доносить информацию. — Наши люди уже навестили и Урощинскую лесопилку и «Три фазана» в Чернорощинске, поэтому все ваши — теперь хромые на правую ногу. А эта рыцарь... Как там ее, кстати?