Но эта грибообразная туша мало того, что очень ловко извернулась, прямо в воздухе отлетая вбок, так еще ж и будто бы создала уплотненную область этого своего облака, очевидно повысив концентрацию спор. Таким образом гад прикрылся от так и не долетевшего, а жарко пыхнувшего на полпути моего сгустка пламени, пожравшего в своем зареве где-то пятиметрового диаметра бурое скопление.
Ну а пока я устраивал отвлекающий маневр, пусть и не сбрасывая со счетов фактор внезапности, так вот, Вжух мой, тем временем, в своем вороновом камуфляже подбирался сзади и сверху, дабы облучить гадского Кисигаву парализатором. Чем избавить меня от необходимости соваться в эту мерзкую и, как чуть ранее выяснилось, весьма опасную муть, чтоб махать там мечом. Ну а заодно и поскорее прекратить это, как видно, бесперспективное выжигания огнем каждый раз вновь и вновь формирующихся уплотнений на его пути.
Была бы это пыль какая-нибудь, то наверняка вышел бы нехилый такой ОД взрыв. Но со спорами отчего-то не полчается.
Вот как сейчас — отправил я очередной так и не долетевший огнешар, чтобы спустя еще несколько секунд повторить. А затем еще и еще, порою перемежая их с воздушными кулаками. Как показал опыт, хоть и временно сдувающими для расчистки пути моим огненным снарядам эти проклятущие скопления спор, тут же активно спешащих снова заполнить образующиеся пустоты, но всё же бесполезными чарами, ибо вязнущими в плотных клубах ненавистного облака, невзирая на всю мою предрасположенность к воздушной стихии. И всё это светопреставление я устраивал, пока мой дрон никак не мог приблизиться на нужные пять метров к распроклятому Кисигаве да жахнуть того наконец парализатором. Будучи каждый раз отгоняем высоко поднимающимися клубами никак не подпускавшего его там, и не менее плотного, чем у меня тут, марева.
По-любому старая погань может как-то видеть, слышать и ощущать этим своим споровым облаком! Я уж не говорю о том, что активно им манипулировать, как обороняясь, так и атакуя, когда формирует эдакие щупальца, способные неслабо отоварить, если не захватить и раздавить мою юркую «птичку».
Что ж делать-то? Озадаченно думал я, жахая уже максимально мощными огнешарами, пуска огненные стены, шараша толстыми молниями, отмахиваясь водным хлыстом и всячески выдувая эту никак не желающую заканчиваться муть, а в получающиеся просветы закидывая сгустки, из которых должен выскочить земляной шип, дабы нанизать эту вёрткую тварь. Без жезла и его могучих чар — я своими слабенькими ручными колдунствами не передавлю гадского гриба, а точнее эти его споры, которым ни конца ни края. Мои же чуть более быстрые атаки из ВП — точно так же попадают исключительно в оперативно воздвигаемые старым сморчком преграды, либо с такого расстояния попросту пролетают мимо этого шустрого гада.
Воевал я всё так же дистанционно, ибо моя магозащитная пряжка почему-то вовсе не защищает от разреженных, но от того не менее смертоносных споровых щупальцев. Хотя уплотненные атакующие — должна отражать. С жезлом я может и смог бы попробовать накрыть себя куполом и попытаться подобраться поближе к этой погани, пусть и не уверен. Но вот с формируемым ручками щитом, хотя, скорее, полусферой, что ставится перед собой — никаких шансов, ибо она всё ж не обеспечивает герметичности. Проклятые споры!
— Что ж, настало твое время... Рэй! — прорычал я, извлекая Стрелкомет, который отныне так и нарекаю. Разумеется, вкинув предварительно 1,100 ОО для получения им третьего класса, вместо пятого.
ШВАРК!
— Ха! Ну что, старая гнида, как тебе?!! Не уходи никуда! — заядло орал я, будучи безмерно рад дырени посреди этой летающей грибоподобной мерзости, чьей скорости и плотности споровой завесы никак не хватало дабы увернуться или задержать снаряды моей рельсовой пушки, да еще и на такой дистанции, где и целиться-то особо нет нужды.
ШВАРК!
ШВАРК!
— Ты куда, урод? — возбужденно орал я, поудобнее прикладываясь к по гранатометному разместившемуся у меня на плече Рэйчику, который на чудовищной скорости и с довольно впечатляющим звуком отправлял в цель не очень шустро формируемые из подаваемой из резервуара воды свои ледяные стрелки, в результате попадания образующие очередную жуткую рану с явно недостающим фрагментом мягких, как, впрочем, и «твердых» тканей этого довольно крупного, если сравнивать с прошлыми кондициями Кисигавы, ныне изрядно раздобревшего летающего гриба с головой упомянутого старикашки.