— Со дня на день по всем учебным заведениям военной направленности должно быть высочайшее повеление о прекращении учебной практики, а далее уже на усмотрение их руководителей. В Академии задержек не предвидится, так как там, пусть и развернулась сейчас неслабая борьба за место ректора, но пока что назначена одна строптивица, не состоящая ни в чьей партии, поэтому ей тянуть и что-то выгадывать резона нет, — поинформировала и дополнила своим мнением Зеленовежская. Но решила ещё и поделиться собственным видением ситуации. — Как можно понять, после назначения полноценного ректора та глупышка, возомнившая о себе не весть что и вылезшая впереди гораздо более достойных персон, будет обвинена во всех грехах и растратах. Прошлых и будущих. Ну и, понятное дело, освободит место нужному кандидату. Наш человек, увы, не в числе первых претендентов, но мы плотно сотрудничаем с Синичами по этому вопросу и, не исключено, сумеем-таки договориться о совместном использовании того, кто и станет представлять наши интересы в Академии. Но это всё же не моя тема, Розали, поэтому об этом лучше с Зеленоо́мутской.
— Хорошо, милая, иди. А мне подумать надо, — прикрыв глаза, откинулась на спинку своего плетеного кресла эта, столь старательно некрасивая, красивая женщина.
****
Не сбежал(с притворным сожалением).
Аккуратно, чтобы никого не разбудить, я снял с плеча голову Ло, а с груди Лу, ну и ногу Вироны с живота, а затем потихоньку выбрался из этого «цветника». Ну и, почесав исколотый хвоей зад, всё же довольный направился в предрассветных сумерках к кустикам по естественным надобностям.
Нет, не то чтобы меня вчера подвели мои физические качества в том побеге от распаленных желанием прелестниц. К физухе-то как раз у меня претензий нет(глянув на трех красавиц). Но вот моральные мои качества — оставляют желать лучшего. Мда.
Я, конечно, «ломался» всё это время вовсе не потому, что мне не нравились эти девочки или чего-то там тешил себе, пока три красотки домогались меня, а я строил эдакого недотрогу. Нет, просто эта проклятущая совесть, к которой я по инерции всё еще прислушиваюсь, не позволяла мне вот так просто, без затей взять и воспользоваться теми, кто всецело в моей власти, а их тяга ко мне это лишь механизм порабощения. Пусть они и убийцы, которые ещё живут на этом свете лишь по моей прихоти и из-за каких-то персональных «тараканов», но всё же живые люди, как-никак, и полноценные личности. Так что тут довольно скользко всё с точки зрения морали, общепринятой в той среде, где я воспитывался.
Но раз уж случилось, то стенать и рвать на башке волосы не стану. Главное, что всем хорошо. Пусть и девчатам — только лишь из-за моего умения качественно промывать мозги. Мда.
Вернувшись на полянку, где мы придавались жарким любовным утехам, пока бесчувственные пленницы спокойно себе...
Вот же ж!
— Привет, Лузин. Ты уже проснулась? — с приторно сладкой улыбкой паникующего косячника, обратился я к сверлящей меня своим взглядом и напрочь позабытой мной вчера Крольц.
Которая сейчас, я так понимаю, ещё вчера связанная кем-то из предусмотрительных двойняшек, эдакой забавной гусеницей всё ещё лежала, хотя скорее валялась под кустом, рядом с по-прежнему бесчувственной магистром Туготыльской. И всё это — в каких-то нескольких метрах от нашего хвойного(почесав зад) «ложа любви».
— Ты и со мной такое же будешь творить, чудовище? — как бы девочка не играла интонациями и не корчила гневные или возмущенные рожици, но тут неискренность прям ощущалась. В отличие от тех моментов, когда мы вчера дискутировали на предмет моей драконскости, так сказать. Однако это всё же не отменяло ее гнева.
Ну ещё бы, всю ночь провести в путах под кустом, пока рядом... ладно, чего уж там.
— А что, хочешь? Но учти, должна заслужить. Я ведь могу подарить вечную молодость той, которая будет...
— Мне не нужно платить за... за... ЭТО! — вполне искренне на этот раз, гневно выдала едва совладавшая с собой и задыхающаяся от негодования такая симпатична мне милашка, чем прервала мои так себе попытки отшутиться. Хотя отвлечь её удалось.
— Так, вернемся к нашему прерванному разговору. Где ты яд взяла, недоразумение? — припомнил я нашу прерванную беседу и принялся строго задавать вопросы, в надежде что проканает.
— Не скажу! — с забавной интонацией, но полагая, что она очень внушительна в этот момент, категорично заявила смешная малышка.
— У тебя еще есть? — не сдавался я, подумывая, что неплохо было бы исследовать ту гадость, чтоб хотя бы разработать противоядие или, на крайняк, систему предупреждения.