— Никак нет, ваше сиятельство. Идет расследование. Участники и свидетели допрашиваются, — тянулся полноватый лысоватый господин с пенсне и в чиновничьем мундире по следственному ведомству. Но сумев-таки взять себя в руки, бледный доладчик решительно раскрыл папку, которую до этого крепко сжимал в своей, даже с побелевшими от того пальцами руке, и принялся зачитывать результаты работы его отдела. — Выявлено четыре заговора против ее величества, заведены восемнадцать делопроизводств по факту вскрывшихся преступлений с истекшим сроком давности, обнаружены крупные недостачи, образовавшиеся в результате вопиющих, беспринципных и поражающих своей наглостью хищений из казны! Работа, как видите, ведется и по резуль...
— Да плевать мне на эти мелочи! — побагровев от гнева, принялась еще сильнее орать на, как видно, профессионала, даже привставшая и пару раз грохнувшая кулаком по столу хозяйка кабинета. — Её величеству мне что отвечать? Что за дракон? Куда она вообще посылала Тугогротскую и почему с ней поперлась Туготыльская? Как связаны те нелепые фальсификации Ардцев, о якобы летающих у них по небесам драконах, со всем произошедшем под Бело... Как там эту дыру? Неважно! Что мне докладывать ее величеству, идиот!!!
— Затрудняюсь... не могу знать... никак не...
— Увести!
— Пощадите! — выронив папку, плюхнулся на колени визитер, когда, повинуясь жесту чиновницы, из-за портьер появилась пятерка особо приближенных, как всегда идеально выбритых и крепких гвардейцев, чтобы отконвоировать в «холодную» попавшего в немилость следака.
— Хищения он обнаружил, скотина! — чуть успокоившись, плюхнулась в кресло вся раскрасневшаяся дамочка. А приняв бокал от угодливого лакея, непонятно откуда возникшего и тут же подскочившего с бутылкой Форле́нского игристого, ну а после буквально испарившегося, чтоб не мешать работать ее как минимум высокопревосходительству, отпила и продолжила, но уже больше ворчливо. — Лучше расследовать надо. И понимание иметь: чьи хищения стоит... обнаруживать(перекривляв), а чьи — нет! Совсем распустились. Это ж хорошо ещё, что этот кретин так и не догадался капнуть не в такой глуши, а то бы там ТАКИЕ(сглотнув) суммы поперли. Бррр. Я надеюсь, Дигнэ́, что еще до вечера этот слабоумный споткнется на лестницах в подземелья и случайно размозжит свою бестолковую голову о каменные ступени?
— Разумеется, ваше сиятельство. Как поступим с делом? — указав на все еще валяющуюся на полу, как оказалось, воистину драгоценную папку, обратилась к успокоившейся начальнице её, очевидно, секретарь. Всё это время, к слову, находившаяся в нише за плотной занавесью, где было оборудованно вполне комфортное, но неприметное для посетителей рабочее место.
— В архив, — лениво махнула рукой чиновница, примеряясь к, стараниями всё того же эксперта в сфере обслуживания, появившемуся блюду с Кара́тскими сырами. — Они ведь имеют обыкновение хорошо гореть(с намёком). Работников отдела этого(презрительно поморщившись) — проверить на сообразительность. Выявленных тупиц и прочих принципиальных тугодумов — в провинцию! А там уж от бандитского нападения в подворотне никто не застрахован. На свидетелей по делу — надавить! Понятливые пусть забудут обо всем случившемся, а строптивцы самоубьются в камерах, не пережив позора о вскрывшихся темных делишках. Придумай там, чего-нибудь погрязнее. Кстати о грязи! Я об этих... эм, извращенцах из гвардейской компании Туготыльской. Здоровых — в колонии, поехавших — в Халифат. Всех! Развратники такие(облизнувшись), смеют бросать тень на Дом. Я после зайду, погляжу, может кто интересный есть. Отбери там мне мальчиков посимпатичнее и без этой противной волосни на роже. Фу.
— Будет исполнено, ваше сиятельство. Как быть с расследованием истинных причин...
— КАКОЕ расследование!!! Ты плохо слышишь? Никаких расследований! Если мое имя где-то всплывёт, то тебе гореть на соседнем столбе! Ты поняла? Всё, иди! Надо же было этой Тугогротской куда-то как всегда влезть. Чего, спрашивается, в столице не сиделось? Тут же... всё что надо! Живи припеваючи. Так нет же. Вечно лезет на рожон, и постоянно лично. Дура. Из-за неё вот, пришлось отвлекаться от действительно важных дел, едва не поставленных под угрозу рвением идиота, — отправив отдать распоряжения свою, как видно, еще и соучастницу, строгая дама ещё какое-то время поворчала себе под нос. А затем, поудобнее умостившись в кресле, расстегнув мундир и приспустив штаны, подозвала одного из гвардейцев поработать языком. И нет, сонеты он ей читать не станет. — Драконы еще, какие-то? Совсем Волькара мозги себе последние вытрахала и прокурила. Понести от дракона! Идиотка. Может хоть Мягкохолмская будет поадекватнее. Правда, и «вопиющие, беспринципные хищения» тогда будет сложнее проворачивать. Ох, ах... Ох... Левее, остолоп! Тяжело же денно и нощно на благо державы трудиться. Совсем не берегу я себя, всё о... Ох... о народе пекусь. Теперь правее! Да, так...