— Да я лично испепелю любого, кто станет между мной и моим пупсиком! Хоть тётку, хоть не тётку! Эм, я не про тебя, Лузин — с тобой мы договоримся и поделим его! И не смотри так, не было между нами ничего. Ещё, — воинственно вскочила прям огненно-красноволосая сейчас Милен Серогорская и, бодро махая руками в воздухе, гневно начала вещать словно на митинге, чем очень своевременно прервала виноватые оправдания Ровской. В конце же она поспешила успокоить тщетно рвущуюся всё это время из пут Крольц, ну и как всегда «дипломатино» попыталась донести свои доводы, к слову, пронизанные искренним сожалением о так и не произошедшем, правда, лишь придав связанной девушке энергии, но, тем не менее, отвлекла ту от неутешительных мыслей о павшем любимом.
— Мы с вами! — единогласно поддержали воинственный порыв почти ректора Ровской и студентки Горской двойняшки. Однако, в отличие от просто громких слов, в лице Ло предложили всё же конкретику. — Но для начала, мы с Лу попытаемся проникнуть за оцепление, а в предрассветный час это будет проще всего, ну и осмотрим там всё как следует. Мы, я считаю, обязаны полагаться на факты!
— Да! — поддакнула сестре согласная Лу, пусть и не в своем ныне облике.
— Да что вы знаете! Он ведь тогда... он едва... он же... Я пойду с вами! — возмущённо взорвалась, ну, насколько ей это позволяли путы, Крольц, единственная из присутствующих знавшая истинную причину якобы бессмертия возлюбленного. Однако всё же сохранила его тайну. Но в конце решительно озвучила свой непреклонный прям ультиматум.
— Вот только влюбленной дурочки нам и не хватало, — закатив глаза, дала оценку происходящему Лу.
— Нет, Лузин, — включилась более сложная, так сказать, Ло. — Ты не умеешь того, чем нам с сестрёнкой много раз приходилось заниматься, поэтому лишь помешаешь, а возможно и поставишь под угрозу всю операцию. Поверь, мы всё сделаем как надо и даже лучше! Ради Господина мы...
— Смотрю, у вас всё в порядке? Как добралась, Лири? Не припекло тебе тылы? — решил я наконец сбросить невидимость и, прервав беседу, свидетелем которой являюсь уже некоторое время, поприветствовать комитет по спасению меня.
— Любимый! — бросилась бы ко мне, не будь она связана, вся заливаясь слезами счастливая Лузин.
— Хозяин! — одновременно с нею едва не простонала чуть ли не содрогнувшаяся в экстазе совсем, как видно, всё ещё больная девочка Милен.
— Гер... Господин, — попыталась было броситься ко мне Вирона, но припомнив стиль нашего общения после Белосолья, лишь склонив голову и сложив руки пониже пояса смиренно поприветствовала.
— Господин! — нагло расплылась в широченной улыбке непомерно довольная, ещё недавно вся словно сжатая пружина, но теперь расслабленно развалившаяся в кресле Ло
— Ой какие ушки! — вся трепетала в приступе милоты прикипевшая ко мне своими восхищёнными глазами Лу, что выглядело по меньшей мере странно, ибо была она по-прежнему в моем облике.
— Рада, что с тобой всё в порядке, Герд! — с облегчение выдохнула Лирон. А затем прочувствованно продолжила. — Я в порядке. Благодаря тебе я сумела выбраться и не пострадать. Спасибо, л... друг.
— Я тоже рад вас видеть, девочки, — развел я для объятий руки, так как давно известно: не можешь победить — возглавь. — Да заду́шите же! Ло, ты не ту связала. Милен, отлипни уже, я тебе, кажется, уже неоднократно говорил о твоих шансах на близость. Лу, не мни мои уши, а пойди лучше развяжи Лузин. Вирона, чего ты там тайком трешься об меня сзади, иди уже обнимемся по-людски. Хм, по-эльфийски. По-людско-эльфийски, во!
— Это твое настоящее тело, да? Класс! Я бы тоже себе такие хотела, — тараторила не особо нуждающаяся в ответах и всё уже для себя решившая Лу, не спеша приступать к освобождению несчастной Лузин, всё ещё беспомощной гусеницей из своего угла глядящей несчастным взглядом на то, как это шумные бабье нагло тискает её единственного.
— Вот глупая, это же серьезная демаскировка! Просто у нашего многоликого Герда не осталось на замену человеческих тел, — авторитетно заявила не меньшая фантазёрка Ло, которая соизволила покинуть свое кресло и также повисла на мне.