Грузчики никак не могли затащить пианино в подъезд. Может, потому, что никто ими не руководил. Мама Кэтлин в цветастом халате не командовала с балкона второго этажа. Хотя сегодня ее наставления пришлись бы как нельзя кстати. Вместо нее в окно с любопытством смотрел дог. Наверно думал, что пианино привезли для него.
Мальчику расхотелось идти на экзамен. Но сказать об этом маме он не решился. Так они и пошли молча. Мама тихонько, словно боясь его расстроить, спросила, есть ли у него носовой платок. Мальчик грустно кивнул и отвернулся. Немного погодя мама спросила, не жарко ли ему. «Нет», — ответил мальчик, хотя ему и было жарко. Под коленками вспотело, а потом стало чесаться. Надо было все-таки надеть короткие штанишки, что с того, что в брюках красивее. Но ведь его путь проходил под окнами Кэтлин! Это из-за нее чешутся ноги. Он старался не думать о Кэтлин, пытался думать о чем-нибудь другом, хотя бы о гвоздях и шурупах. Ничего не помогало! Ну что за девчонка, недели не может заниматься чем-то одним, настроение у нее изменчиво, как ветер, которого сейчас нет и который так приятно мог бы задувать в брюки. Да стоит ли тратить на такую свои нервы, зрение, слух! С такой бы он ни за что не пошел в разведку. Не говоря уж о том, чтоб любить ее. Как ее вообще в детском саду терпели! Она еще пожалеет, что не знает иностранных языков. Еще вспомнит его, когда в каком-нибудь дальневосточном ресторане ей подадут вместо взбитых сливок сине-желто-бурое варево. Пусть вспомнит о мальчике с короткими ногами, но с добрым сердцем. Она еще вспомнит о нем, когда не будет знать, что ответить мужчинам с фотоаппаратами, которые преградят ей дорогу на улице Виру. Пусть поищет рояль, чтобы сыграть им гаммы. Ах, да какие гаммы! Ей и музыка скоро надоест. И никто не коснется клавиш их новехонького пианино, лишь изредка прозвучит фальшивый аккорд из-под лап сиамского кота. У этого кота странные привычки. Днем он спит, а ночью бодрствует, прыгает по полкам и шкафам, как белка в парке с дерева на дерево. Может и на клавиши приземлиться. Или же дог, что похож на толстую колбасу, положит передние лапы на пианино и залает страшным голосом. Все это ненадолго. Любовь Кэтлин и ее семьи к пианино — всего-навсего следы на песке, смываемые волнами. Инструмент закроют, он станет еще одним украшением квартиры, или сдадут его в комиссионку.
Так это и есть школа? Огромное веселое здание с мрачными синими оконными переплетами? Они вошли в тяжелую дверь. Сколько детей! Полный зал и коридор. И все с мамами. А папа только один. Никто не шумел. Лица у всех серьезные. Все нарядные. И дети и мамы. Сюда стоило прийти хотя бы для того, чтобы увидеть их. Все на редкость вежливы и стараются скрыть свою враждебность. И только единственный папа был спокоен, неважно одет и улыбался. Может, он и не папа, а вовсе старший брат девочки с косичками, которую держит за руку. И все же он был самый заметный. Наверно потому, что мужчина. Мальчик украдкой сравнил свою маму с другими. Ничуть не хуже. Себя он чувствовал очень уверенно, ведь он знает волшебное слово, о котором никто и понятия не имеет. Они прождали чуть ли не час. Мама примостилась на краешке скамьи, он облокотился на подоконник. Когда подошла его очередь и он услышал свою фамилию, мама шепнула ему на ухо: «Ну, ступай и будь молодцом!» Совсем как тогда, когда они ходили рвать зуб.
Его позвали в какую-то комнату, наверно, это был класс. Столы сдвинуты к стене, а один стоит отдельно, у доски. За этим столом сидели тетя и дядя. Лица у них были добрые и усталые. На столе стоял полупустой графин на стеклянной пробке сидела муха. И мужчина, и женщина, и муха устали. Их вполне можно понять — столько детей и едва ли кто из них умеет правильно произнести слово «францэзиш». Мальчика попросили сесть, не бояться и отвечать громко и четко. Тетя стала задавать разные вопросы, спросила, чем он занимается в свободное время, интересует ли его на свете еще что-то, кроме футбола и мороженого, любит ли он читать, смотрит ли телевизор. Мальчик ответил, что читать любит, только он точно не знает, потому что почти ничего не читал. Телевизор тоже смотрит, если не засыпает. Что он читал в последнее время? Какие передачи ему нравятся больше всего? Он ничего не смог припомнить. Женщина улыбнулась и спросила, видел ли он передачу «В субботу вечером вместе с папой»? «С кем?» — переспросил мальчик. Громко и четко. Он не расслышал вопроса. Дядя фыркнул. Женщина снова улыбнулась и что-то сказала ему.