– Мм, как вкусно, мама!
Фрау Шнемилх была рада-радёшенька.
– Кушай, мальчик, кушай! Ты такой худенький!
С этими словами она подкладывала ему на тарелку ещё кусок, который точно так же отправлялся под стол.
Стоит ли удивляться, что рыжий Хуго становился всё толще?
Себастиан исчез
Вскоре после большой перемены хлопнула дверь нашего класса, и вошёл директор Боллингер в сопровождении двух женщин-полицейских.
– Доброе утро, дети! – сказал он громовым голосом.
Мы все вскочили и выпалили:
– Доброе утро, господин директор!
– Садитесь! – прогрохотал директор. – Позвольте представить вам фрау Май и фрау Шнайдер. Они разыскивают вашего одноклассника Себастиана Шнемилха. Никто не видел его со вчерашнего вечера.
По классу пробежал ропот.
– Фрау Май и фрау Шнайдер зададут вам сейчас несколько вопросов, касающихся исчезновения вашего одноклассника. – Директор махнул рукой, приглашая полицейских начинать: – Пожалуйста, дорогие дамы! Пойдёмте, фрау Падберг, пусть полиция делает свою работу.
Директор наклонился, взял учительницу под руку и увёл её из класса.
Полицейские пристально смотрели на нас. Фрау Май была помоложе. Маленькая, худенькая блондинка с розовыми щеками и голубыми глазами. Строгая полицейская фуражка совсем ей не подходила. А фрау Шнайдер была здоровенная брюнетка – широкоплечая, с лошадиными зубами, волосы у неё торчали во все стороны. Свою фуражку она держала в руке, а на поясе у неё висел пистолет в чёрной кожаной кобуре.
«Значит, Себастиан Шнемилх исчез вчера. Но почему?» – размышляла я.
– Может быть, ваш одноклассник Себастиан кому-то из вас что-нибудь рассказывал? – улыбнулась нам миленькая фрау Май. – Постарайтесь вспомнить. Не вёл ли он себя странно? Не был ли чем-то огорчён? – Она остановилась напротив меня: – Ты ведь сидела с ним за одной партой, может быть, ты о чём-то догадываешься? Как тебя зовут?
Она заметила, что я покраснела.
– Нет, я… – промямлила я. – Меня зовут Мерле! Я ничего не знаю. Вчера Себастиан был такой же, как обычно.
Тут Зое Зоденкамп очнулась от шока. Она вскинула голову и как безумная защёлкала пальцами.
Здоровенная полицейская с пистолетом, которую звали фрау Шнайдер, шагнула к ней, ободряюще кивнула и улыбнулась, показав свои лошадиные зубы.
– Ты хочешь что-то сказать? Как тебя зовут?
– Зое. Зое Зоденкамп. Я живу на Заячьей улице в доме двадцать четыре. А она живёт в доме одиннадцать. – И она указала пальцем на меня.
У Зое от волнения перехватило дыхание, голос её дрожал:
– Я должна сделать признание, комиссар Шнайдер!
Полицейская с лошадиными зубами расплылась в улыбке:
– Ну, начинай, Зое Зоденкамп. Зое не пришлось просить дважды.
Пока она говорила, её тоненькие крысиные косички подпрыгивали, а лживые слова соскакивали с губ, словно жабы.
– Вот она… – тут она снова указала на меня, – ей всё известно! Их няню зовут Гезина Волькенштайн, а Гезине Волькенштайн принадлежит чёрный магазин в Ястребином переулке. Сходите туда – сами увидите. По ночам из магазина доносится плач исчезнувших детей. (Зое перешла на шёпот.) Фрау Волькенштайн похищает детей. Это всем в городе известно. Дети ей нужны, чтобы превращать их в троллей, которые выполняют для фрау Волькенштайн всю грязную работу. А Мерле Нойман и её брат Мориц ночуют с ней под одной крышей! И вот теперь пропал Себастиан Шнемилх! (Зое разрыдалась.) Себастиан был моим лучшим другом. Вчера он сказал мне, что не хочет больше сидеть рядом с Мерле. Что в её присутствии ему становится не по себе. У него было предчувствие! Он знал: с ним должно случиться что-то ужасное. И вот…
Полицейская, которую звали фрау Шнайдер, перестала улыбаться. Она строго посмотрела Зое прямо в глаза:
– Девочка, ты ведь понимаешь, что выдвинула очень серьёзные обвинения? Конечно, мы всё проверим. Но помни: всегда надо говорить только правду. Нельзя безосновательно обвинять других.