Не люблю, когда он называет меня по фамилии. Это всегда значит одно — пропасть между нами стала лишь шире и глубже.
— Удачи с разоблачением Драко, Уизли, — отвечаю в тон ему.
Сочинение я пишу на автомате. Мысли мои бесконечно от него далеки.
***
Я лихорадочно перебираю страницы учебника в Большом зале. Однокурсники обходят меня по кривой дуге — мой безумный взгляд не обещает ничего хорошего. Вокруг меня образовывается пустое пространство, ученики предпочитают отсесть подальше. Единственный человек, кто мог бы меня сейчас успокоить и отвлечь, — моя лучшая подруга Джулс. Но на зельеварении какой-то идиот случайно пролил на неё шипящее масло неизвестного происхождения, и теперь Джулс прохлаждается в больничном крыле с огромным ожогом на правой руке.
Беспокойство о ней и моём сочинении накрывает меня с новой силой. Кажется, я допустила вчера ошибку. Сочинение по ЗОТИ я писала до часу ночи. Однако вместо работы большую часть времени думала о Драко, Фреде, глупом споре и последствиях этого спора. Неудивительно, что последние строчки я дописывала уже через силу, борясь с десятком посторонних мыслей и сонливостью.
Сегодня же после сдачи работ Азалия сообщила мне, что чуть было не перепутала даты смерти Пухлера с датой внесения в его доктрины изменений и не указала 1901 вместо 1891. И тут меня осенило: а я как раз перепутала. До конца занятий я перечитывала учебник, на перемене занималась тем же и сейчас, в обед в Большом зале продолжила. Я нашла ещё пару потенциальных неточностей. И теперь готова в любую секунду разрыдаться. Это сочинение очень важно для меня. Я уже облажалась с прошлым. Говорю же, ЗОТИ в этом году никак мне не поддаётся.
Я с отвращением откидываю учебник в сторону, он чуть не попадает в огромную тарелку с супом. Обхватываю голову руками и не обращаю внимания на все те аппетитные запахи, что доносятся до меня.
— О, сегодня яблочный пирог, — голос Малфоя доносится словно издалека. Он не замечает отчаяния, что, кажется, пропитывает воздух вокруг меня. Тянется к тарелке и щедро накладывает себе еду. У него явно прекрасное настроение. — Этот идиот Бинс занизил мне оценку. Видимо, стоит…
Драко ещё что-то говорит, но я не слушаю.
Наверное, я ещё не упоминала: учёба для меня на первом месте по определённым причинам. Вы даже представить себе не можете, как сложно чем-то выделиться в Хогвартсе. Вокруг все такие необычные и одарённые. Кто-то с пяти лет творит чудеса, у других — родители известные представители волшебного мира, третьи отличаются невероятными успехами в каких-то предметах или квиддиче.
Я же с первых курсов была крепким среднячком. Родители у меня — не особо интересные однокурсникам маглы. Особых способностей я ни в чём не проявляла и талантами не отличалась. Конечно, если не считать талантом умение болтать 24 часа в сутки, не затыкаясь. В своих фантазиях о Хогвартсе я представляла себя особенной и удивительной, в реальности — абсолютно ничем не выделялась. Однако в итоге я нашла в себе качество, каким не каждый мог похвастаться — невероятное упорство. Там, где другой сдавался, я пробовала ещё и ещё. Я не боялась ошибок и неудач. Скорее, боялась быть в чём-то хуже остальных. Это невероятное упорство привело меня к хорошим оценкам, значку старосты и неплохо сданным СОВ. Наконец-то я хоть в чём-то иногда была особенной.
Но в том учебном году я впервые утратила контроль, когда начала встречаться с Седриком. Мне пришлось чётко прописывать время наших встреч в моём подробном плане и буквально выдёргивать по паре часов от занятий. Сейчас второй раз, когда я не чувствую контроля. Я ненавижу это ощущение. Словно ещё одна ошибка, и я опять стану никем. Для кого-то моя ошибка в сочинении — это просто глупая ошибка в глупом очередном сочинении. Для меня это провал и повод для самобичевания.
— Нам стоит вернуться к обсуждению нашего расставания, — шепчет Драко. — Думаю, всё же стоит расстаться во дворе, у озера.
Мне всё равно. Слеза скапливается в уголке правого глаза, лениво скользит по лицу, оставляет на нём влажный след и разбивается о стол. Я поднимаю взгляд на Малфоя и всхлипываю.
— Не хочу я ничего обсуждать, — шиплю в ответ. Он непонимающе пялится на меня. — Мне надоели ты, Уизли и всё вот это.
Я неопределённо развожу руки в сторону.
— Ты чего, Баттерс, совсем того? — Малфой крутит пальцем у виска.
Меня прорывает.
— Из-за тебя, твоего глупого спора и подозрений Уизли я вчера ошиблась в сочинении по ЗОТИ, — от того, чтобы сорваться на крик, меня сдерживает лишь мысль о других учениках. Большой зал — не лучшее место для истерики. — Вы все постоянно отвлекаете меня и болтаете о какой-то чепухе. Теперь я получу плохую оценку, Амбридж поймёт, что я идиотка, и так и будет по инерции ставить мне плохие отметки. Я провалю ЖАБА, не стану целителем. Мне придётся устроиться официанткой в Косом переулке, всю жизнь таскать подносы, а в пятьдесят я буду страдать от болей в ногах и умру в одиночестве в окружении кошек и своих мечт. И всё это по твоей вине, Драко Малфой.
Я угрожающе тычу в него пальцем. Он переводит взгляд с пальца на моё лицо и обратно.
— Ты из-за дурацкого сочинения так завелась? Амбридж проверит их только на выходных. Заберись в её кабинет до субботы и исправь ошибку. Гойл уже так делал.
Малфой отворачивается и продолжает есть пирог. Через секунду останавливается из-за внезапного озарения и вопрошает у меня:
— Погоди, что за подозрения Уизли? Ты о чём?
— Ни о чём. Разбирайся с этим сам, — я с грохотом поднимаюсь с места. — Я не хочу больше участвовать в твоём дурацком споре. Ищи другую грязнокровку.
— Ты произнесла слово на букву “г”, — на автомате Малфой передразнивает мои интонации. Это злит меня ещё больше.
— Да, и я знаю ещё одно слово на букву “г”. И назвала бы тебя им, не будь так хорошо воспитана. Всего хорошего.
И я убегаю в сторону ванной старост. Лишь бы там никого не было. Смогу пореветь спокойно.
========== Глава 9. Самый короткий анекдот в мире ==========
Комментарий к Глава 9. Самый короткий анекдот в мире
Mother Mother – Hayloft
Olivia Rodrigo – deja vu
Конечно, я надеюсь, что за мной кто-то побежит. Драко, Фред, кто-то из пуффендуйцев да хоть сам Дамблдор. В конце-то концов, должна хоть у кого-то в этом дурацком замке заработать сердечная мышца! Но за мной никто не бежит. До ванной старост я добираюсь в гордом одиночестве, сползаю на прохладный пол и реву минут пятнадцать.
Вы скажете, повод-то у меня не сильно серьёзный для подобных истерик. А я вам отвечу: хороший рёв в моём случае — лучшая терапия. Я и из-за сломанного ногтя могу вот так прорыдаться. Зато после свежа, весела и полна сил. Да и не удивляет меня такая реакция. В последние полторы недели, с момента моего соглашения с Малфоем я только и делаю, что переживаю, накручиваю себя и беспокоюсь. Всё напряжение логичным образом перерастает в горькие слёзы.
Вскоре я потихоньку прихожу в себя, умываюсь и долго смотрю в зеркало.
— Ты молодец, Элли. Ты со всем справишься, — шёпотом повторяю три раза. К этой мантре меня приучила Джулс. Она говорит, что если повторять эти слова каждый день, то рано или поздно действительно поверишь в себя. Скажу вам честно: пока не работает. Но кто я такая, чтобы спорить с методами моей лучшей подруги.
После я не иду на урок по уходу за магическими существами, хотя меня и терзают угрызения совести. Вместо этого стараюсь быть максимально незаметной и проскальзываю по длинным коридорам Хогвартса в гостиную Пуффендуя. Мне становится немного неловко за саму себя. Я добираюсь до уютной спальни, с удовлетворением отмечаю, что никого из моих соседок нет, и накрываюсь тёплым одеялом с головой. Через пару минут я проваливаюсь в спасительную темноту, что сменяется беспокойными сновидениями.
Мне снится летящий по небу в золотом тазу кот. Я завороженно взираю на него снизу и ловлю каждое изящное движение животного. Он же кидается в меня яблоками и кричит почему-то голосом Драко: