Фредди спасло только то, что киборг от сильного сотрясения всех своих микросхем лишился сознания.
Крюгер, кряхтя, выбрался из-под неподвижного тела женщины, взгромоздился на самый высокий выступ айсберга и завопил что было мочи вслед Летучему Голландцу.
— Караул! Спасите! Убивают!!
Этот истошный крик был способен разбудить и мертвого. У лежащего на спине Терминатора задрожали кончики пальцев. Но пока на его дисплее мельтешили сплошные помехи, и сознание к нему не возвращалось.
Заметив, что женщина как-то странно задергалась, Крюгер заорал уже на пределе возможностей. И был, наконец, услышан.
— Я же говорил ему сидеть в кубрике и не высовываться, — проворчал капитан Летучего Голландца. Развернув корабль, он поспешил на выручку.
Постепенно приходя в себя, Терминатор проверял состояние отдельных систем своего уникального организма. Раскорячив ноги и сверкая голыми коленками, он сжимал и расслаблял механические мышцы, сгибал и разгибал в суставах конечности. Потом, все также лежа, заелозил по льду бедрами, зашевелил руками. Пальцы стали сжиматься в кулаки.
Крюгер был настолько обескуражен этими действиями, что даже не подумал вытащить из трусов свою перчатку. Перед буйным темпераментом этой гоняющей его по всему свету женщиной он вдруг почувствовал себя полным ничтожеством. И сейчас, сознавая свою убогость, он ни за что бы не посмел поднять на нее руку.
Летучий Голландец приближался к айсбергу.
Терминатор встал на ноги и снял с переносицы разбившиеся очки. Из левого глаза торчал осколок. Терминатор извлек стеклышко и пальцами смежил веки над раненным глазом.
Здоровый глаз холодно остановился на бледно-желтом лице Крюгера. На дисплее киборга появились колонки цифр. Объект находился от него в пяти метрах, сорока шести сантиметрах, трех миллиметрах.
У киборга не было при себе автомата. Долей секунды хватило ему, чтобы установить отсутствие поблизости вспомогательных орудий убийства, вроде доски, «розочки», отбойного молотка или бензопилы. Бежать на яхту за автоматом было поздно: за это время объект мог успеть перебраться на парусник.
И Терминатор принял решение задушить Крюгера голыми руками. Он бросился вперед.
В этот момент голландец с кормы корабля протянул Крюгеру свой костыль, который неожиданно разросся на несколько метров в длину.
— Держите, Крюгер!
Фредди вцепился в палку с такой силой, что на пальцах потрескалась кожа и с левой руки осыпались ногти.
Летучий Голландец тронулся с места, увлекая его за собой.
Терминатор прыгнул в воду, но ботинки Крюгера ушли у него из-под самого носа.
Прикинув скорость корабля и сравнив ее со своими физическими возможностями, Терминатор понял, что вплавь ему парусник не догнать. Он выбрался из воды на айсберг и направился к застрявшей в расщелине яхте.
Глава 5
Проклятие небес
Голландец разжег трубку и в третий раз разлил по кружкам крепчайший ром.
— За ваше чудесное спасение, Крюгер, — провозгласил он, одним залпом осушил свою кружку и добавил: — Кем она вам приходится, если не секрет?
— Кто?
— Женщина с яхты.
— Никем, — буркнул Крюгер, отпив глоток, и поставил кружку на прибитый к полу дубовый стол. — Не знаю, откуда она взялась.
— Не желаете рассказать мне всю правду?
— Всю?
— Всю.
Крюгер допил ром и почувствовал, как спиртное обжигает у него все внутри.
— Вы ведь не святой и не великомученик, — усмехнулся капитан. — Или я ошибаюсь?
— Ну, не святой, — угрюмо согласился Крюгер. — Я — Фредди Крюгер с улицы Вязов.
— Мне это ни о чем не говорит.
— Меня знают все! — с пьяным бахвальством выкрикнул Крюгер, стукнув кулаком по столу.
— Кроме меня, — заметил голландец, поглядывая на раскрасневшееся лицо гостя со спокойным благодушием. — И не ломайте мне мебель, она и так скоро развалится. Все обветшало и прогнило. — Он вытащил изо рта трубку и сплюнул на пол.
Крюгер успел вовремя спрятать ботинки под табурет.
— А мы не утонем? — спросил он, зачем-то заглянув на дно своей пустой кружки.
Капитан странно улыбнулся и подлил ему рома.
— Из всех судов, бороздящих морские просторы, только мой корабль никогда не может пойти ко дну!
— Почему? — обронил Крюгер, пытаясь прочесть надпись на этикетке опустевшей бутылки.
Откровенно говоря, в данную минуту его больше всего интересовало, сколько в роме градусов. Этот зверский напиток ошпарил ему все внутренности, но тем не менее неумолимо влек к себе. Крюгер вдруг с удивлением отметил, что не в состоянии не только прочитать изображенные на этикетке буквы, но и понять, что означают цифры.
— Неплохой ром, — заметив его интерес к бутылке, сказал голландец. — Я приобрел его шесть лет назад в Амстердаме. Целую дюжину ящиков.
— Где это — Амстердам?
Капитан печально вздохнул. Глаза налились тоской.
— В Нидерландах.
— А это где? — сыпал вопросами Крюгер, продолжая тупо созерцать этикетку.
— В Европе, — снова вздохнул капитан, вырвал у него бутылку из рук и поставил ее под стол.
— В Европе? Знаю, знаю… Париж, красные фонари, девочки… — закивал Крюгер. Он вдруг о чем-то вспомнил и встрепенулся, отгоняя хмель. — Так почему мы не можем пойти ко дну?
— Надо мною довлеет заклятие. Рассказать?
— Валяйте!
— Однажды, триста лет назад, я плыл на это самом корабле из Амстердама в Новый Свет. Мы одолели добрую половину пути, когда начался страшный шторм. Океан бушевал, как будто хотел дотянуться до небес. Вокруг полыхали молнии, ветер сбивал с ног, а из-за раскатов грома не было слышно собственного голоса. Я вышел на палубу — а надо признаться, я был семь футов под килькой…
— Под чем?
— Пьяный вдрызг, — пояснил капитан, выбивая трубку о консервную банку. Он поставил на стол новую бутылку. — Я решил сменить рулевого, чтобы выровнять палубу, которая ходила ходуном. Пока я добирался до штурвала, несколько раз падал, отбил себе все, что только мог. Вывихнул мизинец, сломал копчик. Ветер плевал мне в лицо своей едкой горько-соленой слюной. Разбивавшиеся о борта корабля волны окатывали с головы до ног.