Мальчишка лёг на чистые белоснежные простыни, а рядом на тумбочке около ночной лампы девчачьего цвета стоял стакан с соком. Если он вопил, то родители сразу забегали к нему. Слышимость была превосходной: работа унитаза при смыве бочка, шум дождя по крыше, скрябанье мышей в тайных ходах в станах, верещанье попугая в клетке. Ночные кошмары навострили до предела его чувства. Мальчишке уже было шестнадцать. Была осень, земля искрилась всеми осенними красками. Мальчишка лежал в кровати третью ночь подряд — и снова ему снился ужасный сон.
(Одна из его рук начала менять облик. Правая. С расширенными от ужаса глазами он видел, как его рука лежит на покрывале, а затем начинает дёргаться и внезапно преображается в ужасную волдыристую руку с острыми ножами вместо пальцев).
***
Тем днём явился врач и стал прослушивать его.
— Как ты сейчас? — спросил он с улыбкой. — Знаю, можешь не говорить: Моя болезнь в норме, чего не скажешь про меня! . — Он засмеялся над своей собственной остротой.
Мальчишка вдруг осознал, что в шутке врача имеется смысл — вспомнил всё и стал бледным, содрогнулся от воспоминаний своего ночного кошмара. Врач, само собой, не знал, насколько жестоко прозвучал его смех.
— Доктор, — шепнул он блёклыми губами. — Моя рука… Она не моя сейчас. Ночью она трансформировалась в нечто иное. Я хочу, чтобы вы сделали мою руку прежней, доктор!!!
Доктор улыбнулся, потрепал мальчишку по руке.
— По мне, так твоя рука нормальна. Просто у тебя наблюдается озноб.
— Моя рука изменилась! — завопил мальчишка и стал укачивать свою руку другой. — Я говорю правду!
Врач проморгался.
— Раз так, тогда прими вот эту таблеточку, — и он поклал пилюлю мальчишке на язык. — Проглоти!
— От этого моя рука станет снова моей, доктор?
— Конечно, конечно.
Родители проводили врача из дома. Тем сентябрьским днём небо было затянуто спокойными и белыми облаками. На кухне тикали часы.
Мальчишка лежал, поглядывая на свою руку. Рука не его. За окном подул ветер. Ворох листьев постучался в холодное стекло. Позже вторая рука стала превращаться. Похоже, что ночной кошмар становился явью. Рука изменялась, меняла цвет и дёргалась, становясь волдыристой и с ожогами.
Спустя час рука снова стала прежней. Обман. Она теперь не принадлежала мальчишке, который лежал в немом ужасе, а затем потерял сознание от страха. Вечером мама притащила ужин в его комнату. Мальчишка не желал прикасаться к супу. — Моих рук уже нет, — произнёс он с закрытыми веками.
— Твои руки на месте, — возразила мама.
— Нет! — шмыгнул носом он. — Моих рук нет. Это лишь кажется, что они там, но там что-то другое. Мама, Господи, мне страшно.
Мама сама накормила сына.
— Мамочка, прошу, пускай придёт врач немедленно. Мне плохо очень.
— Доктор приедет позже, — кинула мама и ушла.
Позднее, когда стемнело, мальчишка вдруг ощутил, что его ноги тоже меняются.
— Мамуля! Скорее сюда! — орал он.
Но мама опаздывала. Стоило ей войти, мальчишка перестал противиться метаморфозам с ним и откинулся на подушку, чувствуя нервное дёрганье в ногах, которые заметно вытянулись; он ощутил жар по комнате от того, что с ним творилось. Кожу, словно жарило живьём, она горела, оставляя страшные ожоги и волдыри.
— Могу я войти? — врач стоял на пороге с улыбкой.
— Доктор! — заорал мальчишка. — Быстрее, посмотрите на мои ноги!
Врач неспешно откинул одеяло.
— Всё нормально. Ты цел и здоров. Правда, чуток вспотел. Это обычная лихорадка. Я говорил тебе не вошкаться. — Он ущипнул мальчишку за щеку. — Таблеточки помогли, а? Рука в норме?
— Нет! Теперь левая меняется и ноги тоже!
— Понятно, дам тебе ещё три таблетки — по одной для каждой конечности. Хорошо? — Врач засмеялся.
— Они помогут? Скажите, что со мной?
— Лёгкая галлюцинация, вызванная лихорадкой.
— Такая галлюцинация, что выглядит правдоподобной и реальной?
— Конечно.
— Вы уверены, что у меня галлюцинация? Никогда этим не страдал!
— Уж я то могу распознать глюки от прочих болезней, — отчеканил врач холодным тоном и прощупал его пульс.
Мальчишка в молчании лежал, пока врач не стал смело упаковывать тёмный чемоданчик.
Мальчишка предался давним воспоминаниям:
— Я когда-то фильм смотрел… Там была история про убийцу-маньяка, проживающего на улице Вязов в Спригфилде.
Мальчишка замолчал. По комнате слышалось лишь его дыхание.
— И? — спросил врач.
— Мне кажется, что я превращаюсь в него. По крайней мере, мои конечности такие же. — Мальчишка провёл языком по сухим губам.