Вдруг за его спиной раздался легкий треск.
Конни резко обернулся, включил фонарик и… обомлел.
В луче света перед ним предстало неземное создание. Она возникла из темноты как сказочная принцесса.
— Привет, — сказала принцесса.
— П-п-п-ривет! — заикаясь, ответил Конни.
Принцесса улыбнулась и пропела мелодичным голоском:
— Меня зовут Дженни.
Когда прожекторы погасли, сэр Уильям тут же рванул вперед. Нам нужно было добраться до норы, в которой жила Эльвира. С тех пор, как мы расстались с Энрико и Карузо, прошло уже несколько часов. Я старался не думать о том, что за это время полевые хомяки могли с ними сделать. Или, наоборот, наши клоуны с хомяками.
Встреча Конни и Дженни оказалась во всех смыслах удачной. Не только потому, что Дженни произвела на Конни неизгладимое впечатление и он с удовольствием выслушал все, что она ему сказала. Правда, что она ему там говорила, мы не знаем — они удалились на некоторое расстояние, и до нас долетало только одно сплошное «бу-бу-бу». Разобрать что-нибудь было крайне трудно, тем более что нам изрядно мешало возмущенное сопение Марио, наблюдавшего из-за кустов за парочкой. Во всяком случае, когда Дженни вернулась, она сообщила, что Конни — Дженни подчеркнуто называла его только по имени, стараясь избегать слова «охранник», — не только готов закрыть глаза на все, но и будет нас всячески поддерживать.
— Потому что он любит хомяков, — сказала Дженни. — И вообще нормальный парень.
На что Марио заметил, что нормальный парень не будет работать на тех, кто убивает хомяков.
На это Дженни тут же ответила, что, во-первых, Конни не работает на председателя городского совета или на строительную фирму, а во-вторых, все это глупости.
Марио открыл было рот, чтобы остудить пыл разгорячившейся Дженни, но мастер Джон вмешался в их дискуссию и поинтересовался, сможет ли Конни отключить прожекторы.
— Сможет, — ответила Дженни. — Хотя не имеет права. И у него из-за этого наверняка возникнут проблемы. Но он не боится!
Конни смог отключить прожекторы не сразу. Прошло какое-то время, прежде чем мы наконец тронулись в путь.
Мы четко вырулили к тому месту, где был вход в норку Эльвиры.
— Было бы очень славно, дружок, если бы мы здесь и встретились, — сказал сэр Уильям, ссаживая меня на землю. — А то в этой темноте мне рыскать по такому гигантскому полю как-то не очень улыбается.
— Не беспокойся. Либо ты меня вовсе не увидишь, потому что со мной что-нибудь приключится, а уж если я выберусь наружу, то ты меня непременно заметишь, потому что я вернусь в сопровождении целой свиты.
Сэр Уильям кивнул:
— Ну, ни лапы ни хвоста, Фредди!
— До скорого! — бросил я уже на ходу и нырнул в нору.
Внизу было абсолютно темно. В такой темноте мы, хомяки, ориентируемся на ощупь или по запахам. Я потянул носом: Эльвиры тут явно не было! Я двинулся вперед. Эльвирина нора была совсем уже рядом, за поворотом, когда я уловил какой-то посторонний запах, и этот запах был мне до боли знаком! Я выглянул из-за угла. Точно! Вот они сидят, субчики-голубчики!
По всему было видно, что им теперь не до шуток. Они прижались друг к другу и молча с унылым видом смотрели в землю. Ласкающая взор картина!
И не надо, пожалуйста, мне говорить: «Ах, какой бессердечный хомяк!» Сами подумайте: мне предстояло выполнить важное задание, очень непростое, зверски непростое, если так можно выразиться. Я должен был переубедить целую колонию упрямых полевых хомяков и уговорить их предпринять определенные меры к собственному спасению, хотя они, находясь под влиянием Фронзо, вовсе не желают спасаться. Кроме того, позволю себе напомнить, что мои бедные лапы были стерты в кровь и за это время не успели зажить, а мне еще нужно было проделать весь путь до пещеры с горшком. В такой ситуации у меня не было ни желания, ни сил разбираться с нашими гениальными артистами. Ведь они только того и ждут, чтобы прицепиться ко мне! Слушать их дурацкие шуточки?! Не уж, увольте! Так я подумал, но тут же сумел совладать с собой и подавил в себе эти справедливые чувства. Ну, не оставлять же их тут!
— Здорово, мальчики! — сказал я.
— Фредди! — завопил Энрико, сияя во всю физиономию.
— Как хорошо, что ты пришел! — взвизгнул Карузо и всплеснул лапами.
Не скрою, мне было приятно видеть их искреннюю радость.
— Это было ужасно! — горестно сказал Энрико, когда я попросил рассказать, что тут приключилось. — Такого Количества тоскливых, угрюмых хомяков зараз я еще в жизни не видел! Тухляки какие-то, честное слово! Настроение у них — похоронное! Даже Эльвира, и та скисла.