– … Сейчас я позвоню начальнику нашего отделения милиции, – сидя за завтраком, говорил я. – Он мой старый знакомый. Я выясню, как идет расследование похищения и что нам с тобой делать.
– Я думаю, не нужно звонить в милицию, – задумчиво проговорила Марина, помешивая ложкой в чашечке с кофе. – У них наверняка еще никаких сведений нет. Вы же знаете, как работает наша милиция. А завтра видно будет.
– Нет, Марина, сидеть сложа руки нельзя: неизвестно какие подонки выкрали твою мать.
– Дядя Сережа, а о чем ваша новая книга?
– Моя книга… Она о великом голландском анатоме Фредерике Рюйше, кстати, он открыл лимфатическую систему. Но особую известность ему принесли опыты с бальзамированием…
– Как интересно! – подперев подбородок кулачком, Марина с восторгом уставилась мне в глаза. – А расскажите, что там будет.
Я посмотрел в ее голубые, как небо, глаза и словно протрезвел. Я вдруг понял, что Марина нарочно выводит меня на рассказ о моей новой книге. Ведь любого писателя стоит только слегка подтолкнуть к теме, на которую он пишет, и его уже не остановить. У нее явно было что-то на уме. Что-то она скрывала.
– Я, кажется, слышала о Фредерике Рюйше, но где, не помню. Может, в школе проходили…
– Знаешь что, Марина, ты помой посуду, а я пока в милицию позвоню, – сказал я, поднимаясь из-за стола.
Я вышел в прихожую, взял трубку и пошел к себе в кабинет. Включив ее, обнаружил, что трубка не работает. Я вернулся к базе, подергал, потряс ее – телефон безмолвствовал.
– Марина, ты сегодня никому не звонила? – спросил я, входя в кухню с трубкой в руке.
– Нет. А что – телефон не работает?
– Почему-то молчит, – ответил я, глядя на то, как девушка моет посуду.
– Бывает. Может быть, отключили, у нас часто отключают.
– Может быть, – сказал я, выходя из кухни.
В прихожей я достал из внутреннего кармана куртки сотовый телефон, на ходу набирая номер отделения милиции, прошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь.
– Здравия желаю, Николай Николаевич, – поздоровался я, услышав на другом конце провода знакомый голос. – Как жена, дети?.. Ну чудно, чудно. Да нет, пока ничего не выходило, сейчас новый роман пишу. Слушай, я ведь звоню по поводу похищения моей соседки из сто восьмой квартиры. Тут у меня ее дочка волнуется. Что-нибудь новенькое появилось?.. Как какого похищения? Тебе что, не доложили? Вчера дочка ее милицию вызывала, из вашего отделения приезжали, допросили ее… Как ничего не слышал?!. Тут, может, недоразумение. Ладно, извини за беспокойство. Наверное, это я что-то напутал… Да нет, нет, все нормально. Не нужно никакой машины. Ну давай, обнимаю, дорогой. Созвонимся. Привет семье!
Я отключил телефон и минуту смотрел на него.
– Вот, значит, как! Старших обманывать нехорошо…
Я решительно рванул дверь. За дверью стояла Марина и молча смотрела на меня своими невинными голубыми глазами с удивительно четко очерченными зрачками.
– Ну и как это понимать? – спросил я, злобно улыбнувшись.
– Что, дядя Сережа?
– Ты вызывала вчера милицию? – я с ходу взял сердитый тон.
– Да, вызывала.
– А чем ты тогда объяснишь, что они ничего про этот вызов не слышали?
Девушка пожала плечами.
– Ты знаешь, у меня такое чувство складывается, что ты меня дурачишь. Тебе так не кажется?
– Нет, я не дурачу, – на глаза ее навернулись слезы. – Не дурачу…
– Ладно, ладно, я ничего не скажу про это твоей маме, но давай переодевайся и иди домой.
– Я не пойду домой, – твердо сказала девушка, упрямо глядя мне в глаза.
– Ты что, с мамой поругалась? – догадался я. – Ну хочешь, вместе пойдем?
– Вы ошибаетесь, дядя Сережа, – проговорила она, делая ко мне шаг и оказавшись почти вплотную, так что я почувствовал запах ее волос… Она, подняв голову, не мигая смотрела мне в глаза… Какие красивые у нее были глаза… Марина совсем не походила на свою полную, с грубыми чертами лица мать. Она мне даже нравилась сейчас в этом упрямом волнении.
– Хорошо, пусть я делаю ошибку, но я должен отвести тебя домой. Я поговорю с твоей мамой, она тебя ругать не будет. Иди собирай вещи, живо!
Я решительно закрыл перед ней дверь кабинета и стал переодеваться. Я был раздражен.
С какой стати эта девица взялась меня обманывать?! Мне как будто делать больше нечего, как возиться с ней. Она, видите ли, с матерью поссорилась, а я, как дурак, вынужден выслушивать ее сказки о похищениях. Сразу сказала бы, что идти некуда. Теперь перед Николаем Николаевичем как-то нужно будет оправдываться. Эх, неудобно!! Да и глупо как-то!.. Господи! Да она же у меня ночевала, подумают неизвестно что… Что я молодежь растлеваю… Неудачная ситуация складывается.