Я застегнул рубашку и остановился.
А что же я матери ее скажу? Скажу, что ее выкрали карбонарии в масках… Мне, значит, сорок пять – ей восемнадцать… Если подумать хорошенько – да если мои книжки полистать, уж чего там только не найдешь! Ведь со мной теща две недели не разговаривала, прочитав «Квадрат для покойников», одно название романа «Живодерня» чего стоит, а «День всех влюбленных» так и вовсе о каннибализме. Да если с пристрастием почитать мои книжки, то сложится впечатление, что для меня растлить малолетку – обычное дело. До соседей дойдет… До жены, не дай бог!! А до нее точно дойдет, уж ей соседи наверняка донесут… Ух, елки! От таких перспектив голова шла кругом.
Я надел пиджак. Может, галстук надеть? Как будто я в нем и спал всю ночь… Неубедительно. Но галстук все-таки надел.
Чего же я, дурак, вчера ее не догадался домой отвести, и ничего бы этого не было, не было бы позора… А мать ведь у нее судьей работает. Я рассмеялся негромко, но вслух. Как любит говорить один из героев моего романа, «положение безнадежное». Это значит не только надеяться не на что, но и стоит успокоиться: твоя судьба в руках Всевышнего. Он все решает, а тебе и делать ничего не надо. Я застегнул пиджак на все пуговицы. Ну, ничего, зато со мной правда. Хотя правда и справедливость торжествуют только в кино и в романах. Ну и пусть! Положение безнадежно!
Я распахнул дверь. Марина так и стояла на прежнем месте в коридорчике. Мне почему-то стало ее жаль.
– Ну что, девочка? – я обнял ее за плечи, она прильнула ко мне своим тельцем. – Ты хоть понимаешь, в какое меня положение поставила?
Она молча закивала раскрашенной разноцветной головкой. Что-то вдруг нежное к этой девушке поднялось внутри меня.
– Так, – я резко отстранил ее, может быть, слишком резко. – Давай переодевайся, я тебя жду.
Она повернулась и медленно пошла в комнату… я отвернулся, нарочно не стал смотреть ей вслед… на уходящую фигуру.
Марина вышла через пять минут в брючном костюмчике, в башмаках на платформе неимоверной, со своим рюкзачком «Смерть попсе!».
– Ты не волнуйся. Мама тебе ничего не сделает, – сказал я, и голос мой слегка дрогнул. «А мне?»
Мы вышли на лестницу, я стал закрывать ключом замок, как вдруг дверь соседней квартиры открылась, и на лестницу, мерзко гавкнув, выскочил бультерьер соседки Клары Ивановны. За ним показалась и его хозяйка.
– Здравствуйте, Сергей Игоревич, – сказала она, окинув меня взглядом. – А ты, Мариночка, чего не здороваешься?
– Я вас в упор не вижу, – схамила Марина.
Я про себя одобрительно хмыкнул: я бы тоже с удовольствием так сказал. – Фу! Невоспитанность сплошная.
Хозяйка гнусного барбоса по-собачьи фыркнула и, влекомая животным, поспешила вниз. Ну, теперь-то уж вся лестница будет знать о том, что у меня ночевала – о, ужас! – заходила, ко мне заходила Марина.
Мы стали подниматься по лестнице.
– Слушай, это ты мне испортила телефон? – спросил я, слегка повернув голову.
– Да, – виновато опустив голову, ответила Марина.
– Это чтобы я в милицию не звонил?
– Да. Они бы все равно ничего не сделали.
– А что я теперь делать буду без телефона, ты не подумала?
– Там проводочек отсоединен, я приду сделаю, – сказала она, поравнявшись со мной и заглядывая мне в глаза.
– Нет уж! Теперь я сам. Ты с мамой разбирайся.
Мы остановились у ее двери. Марина полезла в рюкзачок за ключами. Я надавил кнопку звонка.
– Смотри-ка, дверь приоткрыта, – сказал я, заметив щель.
Я толкнул дверь и, отстранив девушку, вошел в квартиру. Квартира носила следы неимоверного бардака. Вещи из всех шкафов были вывалены на пол, ящики выдвинуты, подняты ковры… Чем-то напоминая египетскую пирамиду, на полу возвышалась груда книг из шкафа. Привычный глаз тут же вырвал из навала знакомую обложку моей книги. Зрелище разгрома впечатляло и подавляло. Я стоял посреди этого обыска, изумленно озираясь по сторонам, рядом со мной стояла Марина. Чрезмерное обилие форм обычно действует на меня угнетающе, я впадаю в гипнотическое состояние растерянности, начинает кружиться голова. Мы стояли так, озираясь, посреди развала несколько минут.
– Дядя Сережа, – негромко проговорила Марина, беря меня за руку, – кто же этот бардак убирать будет?
Я пожал плечами. Слова девушки вырвали меня из оцепенения.
– Здесь ничего трогать не будем, пойдем сейчас ко мне, – сказал я, решительно поворачиваясь, взял девушку за руку вышел из квартиры.
Мы сидели в гостиной за большим столом со стеклянной столешницей молча.
Марина курила, стряхивая пепел мимо пепельницы, я смотрел в сторону. То, что произошло, окончательно выбило меня из равновесия. Значит, девушка говорила правду, а я подумал черт-те что… Нужно срочно что-нибудь предпринять.