========== Глава I Фрегат ==========
Марк Аврелий Фрегат Мельчор по прозвищу Падальщик сидел в тени большого камня посреди Пустоши и смотрел, как ворон выклёвывает глаз кролику. Кролика он убил вчера из украденного у Мауриция Асмуса Северина по прозвищу Мавр арбалета. Они все сделали арбалеты на уроке господина АЖ, но арбалет Фрегата развалился после первого выстрела. Оружие же, сделанное Мавром, было великолепно. Его арбалет отличался крепостью и гибкостью, стрелял точно в цель, на дюйм загоняя в неё дротик, и, кроме того, был красив: по глянцевито-чёрной поверхности шли нарисованные белым магические знаки, перемежаясь с фамильным символом Северинов — медведем гризли. Гризли, кстати, хоть и сильное, но довольно подлое существо. Гризли пожирают своих медвежат, а чтобы напугать противника в драке, кладут большую кучу. Мерятся по своему дерьму: у кого дерьма больше, тот и круче. Мавр выстрелил из своего арбалета и прицельно попал в левый глаз архивариуса Гремелина Гримальдуса Белого, основателя Колледжа Виртуозов Магии. АЖ для порядка отругал Мавра и велел заделать дыру в портрете, но всем было видно, как он доволен. Мельчор тоже стрелял метко, но красивые, прочные, работающие вещи ему не давались. Он вообще считал уроки АЖ бесполезными. Зачем магу уметь делать вещи своими руками? Главное его оружие — слово и страх. Мельчор думал, что уже понял, чего люди боятся больше всего на свете. Люди боятся смерти. Он хотел лично исследовать, как работает смерть. Мельчор по прозвищу Падальщик легко приманил кролика. Звери здесь, в Пустоши, не очень-то боялись людей. Люди никогда не ходили в Пустошь. Причины древнего запрета были забыты, остался только инстинктивный ужас да сказки, передаваемые друг другу глупыми детишками ночью в спальнях.
Поймав кролика, Мельчор-Падальщик долго гладил и щупал его, крепко прижав к себе. Кролик был тёплым, откормленным и приятно пах здоровым животным. Под мягким коротким мехом играли мышцы; прижав руку к его груди между передними лапами, Мельчор почувствовал, как бьётся сердце. Когда Падальщик выпустил свою жертву, та сразу же скрылась в море высокой травы. По волнам и переливам можно было видеть, как кролик зигзагами уходит всё дальше от большого камня. Вот зверёк шевельнул скрытую в траве ветку, и от того места тоже пошли волны, как будто к беглецу присоединился товарищ. «Это жизнь», — подумал Мельчор, вскидывая арбалет. Предугадать, куда кинется кролик, было несложно: Мельчор давно вычислил траекторию его бега. Выстрел был безупречен. Трава перестала двигаться, ветер стих. Мельчор неспешно и спокойно вошёл в изжелта-зелёное море, доходившее ему до колен.
Теперь кролик казался намного тяжелее, он обмяк, шёрстка уже не блестела. Мельчор приложил ладонь к груди зверька — тишина. Это была смерть, но не вся она — только начало. Мельчор положил свою добычу на бок у большого камня. Арбалет он спрятал в тайник, а дротик вынимать не стал — пускай торчит из кроличьего бока.
На следующий день Мельчор пришёл навестить кролика. Тот будто не сильно изменился, но при этом как бы начал растворяться в окружающем пространстве. Словно земля стала подниматься, чтобы втянуть в себя мёртвое тело. А потом прилетел ворон. Он выклевал кроличий глаз и стал чистить клюв о твёрдую землю. Когда ворон повернулся к нему другим боком, Мельчор заметил, что у ворона тоже нет глаза. «Так вон оно что, — подумал Падальщик, — ты здесь берёшь свою дань». Ворон согласно каркнул и, встрепенувшись, потряс крыльями. Затем он снова резко закаркал и снялся с места.
Одновременно с этим раздался злобный выкрик: «Ах ты, гад!» Мельчор обернулся. У большого камня стояли три человека — широкоплечий ладный Мавр и два его дружка, нескладный худой паренёк по прозвищу Сыр и вертлявый мальчишка, известный своей безбашенностью и неуёмной болтливостью, которого все называли Русский. «Я же говорил, Мавр, что этот аутист Падальщик твой арбалет скоммуниздил», — монотонно доложил Сыр. «Я не брал», — угрюмо заявил Мельчор, размышляя о том, что впервые Мавр с компанией решились заявиться в Пустошь, и более того — дошли до большого камня. «Как это не брал? Как это не брал, копрофил несчастный?» — зачастил Русский, тыча пальцем в дротик в боку мёртвого кролика. На оперении дротика был отчётливо виден силуэт гризли. «Где арбалет?» — с трудом сдерживая ярость, спросил Мавр.
Мельчор знал, что будут бить, и уже мысленно поставил очередную галочку в своей книге мести напротив их имён. Мавр также знал, что бить бесполезно — этот сумасшедший будет молчать и ненавидеть глазами, так что в конце концов станет страшно. Стычки ни к чему не приводят, если тот, кому надо сделать внушение, презирает боль и даже сам нарывается на неё. На этом месте Мавр всегда заходил в тупик. Не то что он был слишком благороден — просто ему не хватало ума унизить Падальщика. Но тут Пустошь сама пришла на помощь.
— Гляньте-ка, что это? — завопил Русский, указывая пальцем на нечто в стороне от большого камня. — Обосрался от страха, Падаль?
— Или этот аутист сюда покакать приходит, — меланхолично заметил Сыр. — Может, ему в школьном туалете некомфортно.
Это был намёк на тот случай, когда на Мельчора, сидящего с книжкой в туалете, вылили большую миску жидкого теста для блинов. В школе сделать это было легко — хоть кабинки и закрывались, но одну от другой отделяли только невысокие перегородки.
— Ты арбалет взял? — снова спросил Мавр.
И в ответ на яростное мотание головой добавил:
— Дерьмо!
— Дерьмо к дерьму, — подытожил Сыр.
Мгновенно ракурс обзора изменился. Земля резко приблизилась и заполнила собой небо. Он видел песчинки, мелкие камешки, трещинки, которые казались большими и заполняли весь мир. А ещё весь мир заполняла невыносимая вонь, потому что носом он утыкался в свежий помёт лисы, который вдавливался ему в ноздри и расползался по щекам. Мельчор не мог пошевелиться, его прижимали к земле, к лисьей куче так же крепко, как он вчера прижимал к себе кролика. Мельчор чувствовал, как изнутри растёт ненависть размером с атомную, нет, водородную бомбу. Он не мог говорить, но ясно видел, как ненависть превратилась в живые картины: из-под земли выходят цепкие корни трав и оплетают ноги троих его мучителей, поднимаясь наверх, чтобы выдавить глаза и разорвать рот. По корням идут полчища красных муравьёв и жалят, жалят, ожесточённо жалят. Вместе с муравьями шествуют всякие малоприятные и внушающие трепет твари: тарантулы, пауки с черепом на спине, жужелицы, богомолы, щипалки. А дальше — руки мертвецов, прячущихся за слоями земли в Пустоши, — Мельчор всегда чувствовал, что они здесь и ждут своего часа.
Время как будто остановилось. И пространство тоже меняется. Мельчор видит, что к большому камню возвращается одноглазый ворон. А за ним встаёт какая-то пыльная стена, поглощающая солнце, и в этой стене возникает фигура старика с посохом и гневно сверкающими глазами.
Мельчор понимает, что его уже не держат. Он поворачивает опоганенное лицо к мучителям и видит, что Мавр, Сыр и Русский действительно оплетены корнями, искусаны муравьями и прочими тварями, а штаны их снизу порваны костлявыми руками мертвецов. Парни вопят от ужаса. Старик ударяет посохом в землю. Корни и руки мертвецов отпускают Мавра, Сыра и Русского, и те с воплями убегают, стряхивая с себя вышедших из земли тварей.