— Но это против правил, — опомнился Павел. — Восьмиклассники уже не работают в «Газете», у них есть лаборатория хорошего текста.
— ЛХТ, говоря откровенно, — сказала Соня, — охватывает совсем малое количество народа. Восьмиклассники в творческом плане провисают. И угасают.
— Публикация такого романа поднимет престиж «Газеты», — раздумчиво проговорил Павел. Действительно, после того как педсовет решил, что «Газетой» должен заниматься только шестой и седьмой класс, она «провисала». Зимой шестиклассники и семиклассники безнадёжно и навеки садились в кабалу, и творить было некому. Павел, отвечающий за «Газету», уже всерьёз подумывал от том, чтобы сделать её внешним кружком. И тут такой подарок.
— Думаю, нам с Верой надо встретиться и обо всём поговорить, — сказал Павел, а Соня кивнула. — Публикацию романа можно оформить как проект. Только всё надо провести через педсовет.
— Вот и отлично! — подхватила Соня, собирая со стола свои папки и листочки с отработками. — Вера как раз просила, чтобы её произведение почитал ещё кто-нибудь, кроме меня, разбирающийся в литературе. У неё есть ещё главы, наброски.
— Да, поможем девочке, — заключил Павел и тут же почувствовал непреодолимое желание закрыть на этот вечер страничку школьной жизни и перейти на другую, где его ждала очередная ролёвка, трубка, молочный улун, камин и пёс (ролёвка, улун и пёс были настоящими, трубка и камин — воображаемыми).
— Ну, я пошла? — спросила Соня. — Меня уже ребята внизу ждут. Ты с нами?
Павел отрицательно помотал головой, потом спросил:
— Предадитесь пороку?
— Ну да, — просто ответила Соня.
Так с лёгкой руки Павла курильщики шифровали свои тайные встречи в близлежащих подворотнях старой Москвы. Начиная с этого учебного года Павел бросил их тусовку и пошёл в школьную секцию мечевого боя.
Комментарий к Глава I Фрегат
* - кабала существует в Е-профиле для тех учеников, которые никак не могут сдать зачёты по сессиям учебного года; обычно кабала начинается после Нового года, суть её в том, что ученик проводит время после учебных пар в специально выделенном кабинете, где он работает в тишине, пока не закроет все хвосты, то есть не сдаст все зачёты; в кабалу попадают по решению педсовета
* - “Последнее испытание” - фэнтези-мюзикл по одноимённому произведению американской писательницы Маргарет Уайз, посвящённому судьбе мага, который, вознамерившись стать богом, приносит в жертву близких друзей и предаёт свою любовь
========== Глава II Об искусстве писать романы ==========
— Как же так? Я не понимаю! — сетовал на следующий день в мучительской Гена. — Не понимаю, что с людьми происходит. Почему мозг не включается?
Гена в гневе имел вид диковатый и пугающий: седые усы топорщились, голубые глаза расширялись и как бы выкатывались, он швырял на стол мятые бумажки, извлечённые из потрёпанной папки. Понимая, что разговора не избежать, и размышляя при этом о скорой встрече с Верой, Павел спросил:
— Ген, что случилось?
— Да детёныш мне два месяца голову мурыжил: мол я сдавал тебе паспорт территории, так где он теперь? А я все бумаги свои перебрал — нету его! А Соня тоже: Ген, где паспорт Генералова? Он тебе сдавал. Ген, что будем делать?
— И что же?
— А то! Стал детёныш сейчас на кабале оброк* для Алекса искать. Я ему велел всё из рюкзака вынуть и перебрать по листочку. Вот он перебирал… Оброк для Алекса он, кстати, там не нашёл. Вот перебирает по листочку, и вдруг я вижу — паспорт территории! Непроверенный! Он его два месяца в рюкзаке таскал, Генералов этот, а меня уверял, что сдал, душу вынул! И Соне голову заморочил.
— Да, бывает такое, — поддержал Павел.
— Это раньше бывало, — с горечью подытожил Гена. — А сейчас постоянно случается. А всё почему? Мозг у детёнышей отморожен, весь гаджетами убит!
— У нас ведь запрет на гаджеты.
— У нас-то запрет, а как из школы выйдут — так сразу в гаджеты уткнулись. И всё! Улёт! Ты этого Генералова видел?
Павел неопределённо пожал плечами. Кажется, это был толстый неуклюжий мальчик в массивных очках. Павел ещё плохо знал шестой класс: у шестиклассников он не преподавал, классным руководителем у них была Соня, а поскольку это были новички в профиле, их лица сливались пока в единую шумящую, смеющуюся, бурлящую и резвящуюся массу. Гена между тем продолжал:
— Этот Генералов по улице идёт, в телефон уткнувшись, ничего вокруг не замечает — хоть хватай его и вези в Марокко! А сам ведь — единственный из шестаков в кабале, у всех остальных кабала только после Нового года начнётся. Тьфу!
— Ген, почему в Марокко? — спросила вошедшая в мучительскую Лена. Лена — владыка кучи: секретарь, хозяйка, преподаватель технологии и консервирования, всем помощник, всем палочка-выручалочка.
Гена в недоумении уставился на Лену, что позволило Павлу вежливо ретироваться.
***
Вера уже ждала его в холле. На этот раз Дэвид Линч.
— Любимый режиссёр?
Вера кивнула, на лоб упала светлая прядка. На этот раз хвостик, простая серая резинка.
— «Твин Пикс»? — спросил учитель Павел.
— И не только.
— «Дюна»?
— Прикольный фильм! — Вера рассмеялась.
— Держу пари, что у тебя хватило терпения досмотреть последний сезон «Твин Пикс» до конца.
— Не сомневайся.
Значит, она решила звать его на «ты». Это было нормально, традиция Е-профиля, но не все решались.
Они заняли круглый столик в самом углу, возле английского шкафчика.
— Чай, печеньки, — то ли спросил, то ли заявил Павел. — Голод — враг таланта.
— Ну ладно, — согласилась Вера.
Пару минут спустя на столике появились глиняные кружки грубоватой лепки. Павел всегда выбирал их для чаепитий — кружки были похожи на толстые пиалки с ушками, в них чай хорошо пропитывался лимоном — если удавалось отыскать лимон в школьном холодильнике — и быстро остывал. На тарелочку Павел выложил всё оставшееся после литкружка с 8Б: две овсяные печенюшки, несколько сладких баранок, сырные крекеры, надтреснутые вафельки, неровно наломанная шоколадка и малосъедобные диетические хлебцы. Вера взяла хлебец своими тонкими музыкальными пальцами и принялась грызть. От толстых пиалок поднимался остро пахнущий лимоном пар. Павел начал с места в карьер:
— Послушай, Вера, ты, наверное, слышала, до школы я долго занимался подготовкой текстов к публикации.
Долго — это он махнул, смело для ещё не разменявшего четвёртый десяток человека, решившего сбрить усы, потому что они его молодили. Но для Веры он, по-видимому, был глубоко взрослым, чуть ли не в отцы годился. Павел воодушевился и продолжил:
— Подгонка стиля, редакторская правка, проверка на логику и всякое такое. Такую помощь я тебе гарантирую.
Вера улыбнулась и отхлебнула из кружки. Павел последовал её примеру. Чай показался очень вкусным.
— Знаешь, с какой самой большой трудностью сталкиваются молодые авторы, решившиеся написать роман или повесть?
— С какой? — заинтересовалась Вера. Она прикончила невкусный хлебец и потянулась к шоколадке. Павел мысленно одобрил её выбор.
— Труднее всего довести дело до конца. Роман — это долгоиграющий проект. Где-то на середине или даже раньше ты впадаешь в невыносимую тоску, всё тебе осточертевает, герои кажутся вычурными, ненастоящими. Их поступки — нарочитыми или даже мёртвыми. И само страшное что?