- Я вам не верю, командор!
- Ваше право, - командор вывел катер из виража и резко бросил машину вниз. - Приготовьтесь, господа! Мы достигли точки конечной остановки!
Сондерс, едва успевший схватиться за поручень, громко выругался.
- Пристегнитесь, капитан, - крикнул командор, - посадка будет не из приятных!
Впрочем, посадил он катер виртуозно — мягко поставив на все четыре посадочные опоры.
- На выход, господа! - командор выбрался из кресла. - Не забудьте проверить герметичность скафандров и оружие.
- Чёртов ублюдок, - просипел Сондерс, закрывая забрало шлема.
Энди Моралес сильно ткнул кулаком ему в плечо.
Они остались у пандуса, командор же, отойдя от катера на несколько метров, принялся водить перед собой ручным терминалом, периодически меняя настройки. Завершив сканирование, он делал шаг вперёд и терпеливо повторял все манипуляции с терминалом (то есть водил им из стороны в сторону и менял настройки).
- Скоро уже? - спросил командора Сондерс, которому надоело сомнительное махание рукой с неясным конечным результатом.
- Ждите, - сказал командор, на шаг отходя от катера.
- Ноги затекли! - крикнул Сондерс.
- Прекратите орать, - сказала лейтенант Данилевич.
Сондерс собрался было ответить лейтенанту, но не успел.
- Есть! - крикнул командор и молниеносным прыжком отскочил назад, едва не выронив терминал.
Песок на том месте, где он только что стоял, вспучился и на поверхность выползла цилиндрическая кабина лифта.
- Аварийный выход, - объяснил командор. - Кабина узкая, придётся потесниться.
- Что-то мне это не нравится, - тихо обронил Зданевич.
- Так что, господа? Готовы?
- Терять-то нам, в общем, нечего, - Энди Моралес поправил ремень штурмовой винтовки.
- Тогда идём?
- Вы первым, - сказал Моралес, - а мы за вами.
Командор вошёл в кабину. Энди Моралес, не раздумывая, последовал за ним.
Исследовательский центр был огромен, пуст и напоминал лабиринт Минотавра — тоннели, лифты, переходы, технические тупики, лестницы, стерильно белые коридоры, залитые мертвенно-белым светом, рельсовые узкоколейки с застывшими электродрезинами, монорельсовые дороги, угловатые вагончики, окрашенные серо-зелёной краской, кабинеты и лаборатории с открытыми настежь дверями. Командор вёл их к одному ему известной точке. Он шёл быстрым шагом, изредка сверяясь с планом, отображённым на экране ручного терминала.
- Сюда, - он повернул в неширокий тёмный переход и неожиданно для Сондерса, идущего следом, остановился. Сондерс, не успев вовремя сориентироваться в темноте, с ходу налетел на командора и громко выругался.
- Осторожно, - предостерёг командор, - дальше лестница.
Он включил фонарь на шлеме. Луч света выхватил часть бетонной штольни, шагах в десяти заканчивающейся глубоким провалом.
- Не вижу никакой лестницы, - сказал Энди Моралес.
- Надо подойти ближе, - успокоил Моралеса командор. - Это отрезок официально недокументированных ходов эвакуационной централи для высшего командного состава, - пояснил он, приближаясь к краю кажущейся бездонной пропасти. - Есть лестница, - радостно сообщил он, заглядывая за край. - Спускаемся, господа!
Теперь они шли теми же запутанными лабиринтами, но в потёмках. Эвакуационная централь имела разветвлённую и разноуровневую структуру, лишённую всякой автоматики — никаких тебе лифтов и эскалаторов — исключительно хардкор, исключительно лестницы, точнее, металлические трапы и металлические шесты (шесты дублировали трапы), наподобие пожарных. Лучи нашлемных фонарей чертили в пыльном воздухе замысловатые кривые. Пыль висела в воздухе серой кисеёй и эта аномалия яснее ясного свидетельствовала о том, что они достигли цели своего путешествия. Они поднялись по лестнице, прошли коротким коридором и оказались в магистральном тоннеле, который вывел их в невообразимых размеров эллинг.
Пыльная аномалия недвусмысленно указывала на то, что генераторы антигравитации были включены. А генераторы антигравитации включались в одном случае — когда на монтировочных стапелях висел корабль: в процессе сборки или готовый к выпуску.
Корабль был огромен — не менее двух с половиной тысяч метров в длину. Такие корабли редко собирались на земле и ещё реже под землёй. Обычным местом сборки таких кораблей были орбитальные верфи. Там их собирали подобно тому, как дети собирают конструктор, — из готовых модулей. Детали этого взрослого конструктора, готовые модули, строились внизу, на планетарных заводах, после чего транспортировались наверх, где, попадая в руки высококвалифицированных сварщиков-людей и титановые клешни высокоточных сварочных аппаратов, превращались в суперпрочные корпуса трансгалактических звездолётов, гражданских и боевых. Зданевич определил бы корабль как фрегат класса "Аляска", если бы не одно исключение: нетипичная форма носовой части. У фрегатов класса "Аляска" носовая часть корпуса напоминала собой головку-боёк зубила — она была приплюснута сверху и снизу, и заужена с бортов. Здесь же головная часть больше всего напоминала морду карникарийской рыбы-присоски — круглый кожух закрывал то, что должно быть непременно скрыто от любопытных глаз. Только вот Зданевичу было известно это самое секретное «то», — загадочный ДП-ПМ — деструктор планет-преобразователь материи.