Однажды вечером Карфангер вышел из комнаты, где лежала Анна, осторожно прикрыл за собой дверь и тихим голосом проговорил, обращаясь к Венцелю фон Стурзе и детям:
— Кажется, кризис миновал… Жар заметно спал, и она спокойно уснула.
Осторожно ступая, он вернулся в комнату жены. Когда через несколько часов Вейна, обеспокоенная долгим отсутствием отца, проскользнула в комнату, то увидела его плачущим у постели матери.
Бесстрашный и несгибаемый адмирал Берент Карфангер не нашел в себе сил сказать детям, что их мать уснула навеки…
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
Не успел еще стихнуть траурный перезвон колоколов церкви Святого Михаила, а совет города и адмиралтейство уже отдали адмиралу Карфангеру распоряжение отправляться в Медемблик, где по-прежнему находился «Леопольд Первый», и привести его в устье Эльбы. Секретарь адмиралтейства Рихард Шредер пришел в совершенное негодование и потребовал у отцов города отсрочить отъезд адмирала, чтобы дать ему время хотя бы на устройство домашних дел. Однако сам Карфангер не пожелал никакой отсрочки, заявив, что его старшая дочь Вейна в свои двадцать лет достаточно взросла, чтобы позаботиться о своих младших братьях и сестрах. Вейна обещала отцу, что в их доме все останется так, как было при жизни матери. Друзья адмирала отлично знали, что он предпочитал лучше сражаться с ветром и волнами, с пиратами и каперами, чем с крючкотворами и канцелярскими крысами.
Прошло несколько недель, и «Леопольд Первый» бросил якорь у бастионов городских укреплений. Карфангер пригласил в свою каюту Венцеля фон Стурзу, Яна Янсена и Юргена Тамма и объявил им, что отныне и навсегда
«Дельфин» переходит в их полную собственность.
— Вы купили этот корабль, — продолжал он, — и он принадлежит вам по праву. Я же останусь адмиралом и командиром «Леопольда Первого». Вы сами можете решать, куда отправится ваш флейт. Как только город выплатит мне компенсацию за захваченные бранденбуржцами корабли, я верну долг Петеру Эркенсу. С командой рассчитайтесь, пожалуйста, сами.
Для трех друзей это заявление было полной неожиданностью. Первым пришел в себя Ян Янсен.
— Благодарю вас, адмирал! За ваше здоровье! — и он осушил свой бокал.
— Желаю счастливого плавания вам и вашему кораблю! — подхватил Юрген Тамм.
— А я выпью за то, чтобы все мы остались друзьями и боевыми товарищами и чтобы, когда запахнет порохом, один стоял за другого горой! — воскликнул Венцель фон Стурза и хлопнул рукой по эфесу своей неразлучной шпаги.
Они просидели в каюте Карфангера до глубокой ночи; наутро всем предстояло вновь отправиться в плавание, и кто знает, придется ли им когда-нибудь еще собраться всем вместе…
Год за годом водили конвойные фрегаты под командованием Мартина Хольсте и Берента Карфангера караваны «купцов» и китобойцев по морям и океанам. Пираты и каперы всех мастей предпочитали держаться подальше от их пушек. Адмирал Карфангер по-прежнему вел беспокойную жизнь моряка, редко бывая на берегу и еще реже — в стенах родного дома. Зато во всех портах заморских стран его встречали как желанного и почетного гостя.
В декабре 1682 года адмирал Карфангер вел очередной караван из Испании через Ла-Манш. Он уже предвкушал встречу с детьми, рождественские праздники у домашнего очага, как вдруг у берегов Фламандии невесть откуда вынырнули два бранденбургских каперских фрегата и бросились наперерез
«Леопольду». На мачте одного из них появился сигнал, означавший требование лечь в дрейф.
Это были легкие и маневренные корабли, которые, впрочем, вряд ли могли всерьез угрожать конвойному фрегату своими орудиями. Карфангер был даже слегка обескуражен таким неслыханным нахальством и все медлил, размышляя, как бы ему избежать стычки с бранденбуржцами. Те, в свою очередь, тоже не торопились выказать свои подлинные намерения: их орудийные порты оставались закрытыми.
— Может быть, они всего лишь хотят поздравить нас с наступающим рождеством? — предположил Михель Шредер.
— Хорошо, прикажите привести корабль к ветру! — решил Карфангер. — Поглядим, что у них на уме.
Едва лишь «Леопольд» убавил ход, как один из легких парусников, ловко сманеврировав, подошел к его борту. Какой-то молодой человек мгновенно вскарабкался по фалрепу на борт фрегата и бросился навстречу Михелю Шредеру:
— Гром и дьяволы! Разве можно упустить случай пожелать вам в море счастливого пути? Конечно, лучше бы мне было встретить вас под нидерландским флагом…
— Жан де Рюйтер — вы ли это? И — на службе у курфюрста!
— Как видите!
Карфангер тоже не мог сдержать удивления, увидев племянника покойного голландского адмирала в роли бранденбургского каперского капитана. Молодой де Рюйтер пошел на службу к курфюрсту не из-за особых к нему симпатий: просто в то время никто, кроме Бранденбурга, не воевал с Испанией.
— Боюсь, что в этой крейсерской войне вам не снискать громкой славы, — сказал ему Карфангер, — особенно если ваш меч направляет жажда мщения.
На вашем месте я бы постарался бросить это занятие. Поднимать меч есть дело достойное только в том случае, если речь идет о защите отечества, своего ближнего или самого себя, чтобы дать отпор несправедливым притязаниям.
Горечь сквозила в голосе адмирала, ибо он видел, что один из его друзей вершит неправое дело.
— Я присягал курфюрсту, — довольно запальчиво отвечал Жан де Рюйтер, — и считаю себя связанным этой клятвой точно так же, как и вы — вашей.
— Нет, друг мой, тут вы заблуждаетесь, — парировал Карфангер, — вы добровольно пошли служить к чужому господину. Я же служу городу, в котором жили и умерли мои предки. Это не одно и то же.
— Я подумаю над вашими словами, господин адмирал, — медленно проговорил Жан де Рюйтер, глядя в глаза Карфангеру, — быть может мне удастся найти лучший курс для моего корабля.
С этими словами он простился и поспешил к фалрепу. Прогремели залпы прощального салюта — некоторое время Карфангер молча смотрел вслед уходящим бранденбургским кораблям, затем встрепенулся и приказал брасопить реи. «Леопольд Первый» продолжил свой путь в родной порт.
Через пять дней они прибыли в Гамбург. Так закончилось десятое по счету плавание адмирала Берента Карфангера на конвойном фрегате «Леопольд Первый».
Несколько недель покоя и отдыха в кругу родных и друзей пролетели незаметно. Наступало время новой навигации. Ян Янсен, Юрген Тамм и Венцель фон Стурза давно ушли на «Дельфине» к берегам Нового Света. «Леопольд Первый» тем временем поставили на ремонт.
ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ
Бури и волны жестоко потрепали «Дельфин». Грот-стеньгу переломило и вышвырнуло за борт, вскоре сломалась и фок-мачта. Палуба флейта выглядела так, словно па ней недавно разыгралась абордажная схватка. Все эти напасти приключились на обратном пути из Бразилии, в нескольких милях от Азорских островов. Когда шторм наконец стих, и только мертвая зыбь раскачивала израненный флейт, команда бросилась чинить поврежденный рангоут, такелаж и палубные надстройки. Трое друзей стали держать совет, разумно ли направляться с такими повреждениями в Бискайский залив, или лучше все же зайти в один из испанских или португальских портов. Оба варианта были достаточно рискованными.
— Если мы пойдем на восток, то дня через три-четыре будем в Лиссабоне, — прикидывал Ян Янсен. — Еще через неделю сможем опять выйти в море, но уже с целым такелажем. А с ним мы быстро наверстаем упущенное время…
— … или угодим прямо в лапы к берберийцам, — мрачно возразил Юрген Тамм, сплюнул через шканцклейдер и добавил: — К тому же такелаж «Дельфина», кстати, опять будет в том же состоянии, что и сейчас. Нет уж, спасибо!
— Так куда же все-таки поплывем, на север или на восток? — спросил Венцель фон Стурза. — Кто сегодня командует?
Дело было в том, что Ян Янсен и Юрген Тамм по уговору поочередно исполняли обязанности капитана «Дельфина», сменяясь каждые сутки в полдень.
— Венцель прав, — сказал Юрген Тамм, — нечего разводить понапрасну дебаты. Тот, кто командует кораблем, пусть и определяет курс. Ты, Ян, три часа назад заступил на вахту — тебе и решать.