- Когда ты отпустишь меня? – вопросил юноша, приблизившись достаточно, чтобы мужчина смог положить тяжелую руку ему на затылок. От руки исходило приятное тепло, которое, кажется, даже способствовало расслаблению, пусть и в такой обстановке. Пусть даже тогда, когда он беззащитен перед самым страшным хищником, когда при нем нет его гарантии на неприкосновенность – кольев, выструганных из гроба его, князя Владислава III Басараба.
- Если таково твое желание, mea astru [1], я готов освободить прямо сейчас, - почти любовно проговорил Владислав.
Юноша ничего не успел сделать, даже не успел отреагировать, когда сильная рука надавила на затылок и погрузила его с головой в настоящее море крови. Сначала он пытался драться, пытался сопротивляться, пытался спастись, не чувствовать, как от немых криков кровь наполняет его рот, как он сильнее задыхается. Не хотел чувствовать, как жизнь постепенно уходит из него, ощущать жжение легких, которое только усиливалось, а сознание еще не меркло. Самая страшная смерть – и князь знал об этом – умереть, утонув.
А вампиру ничего не стоило удержать юнца ровно столько, чтобы тот захлебнулся. И, разумеется, достаточно сил удерживать уже не сопротивляющееся тело. Так, для надежности.
***
Первым делом, по пробуждению, Честер посмотрел на часы. Половина двенадцатого. Человеческий день уже давно начался, а он еще прохлаждается в своей кровати. И почему никто не разбудил его? Почему не сработал будильник? Странно все это. Молодой вампир сел в кровати, рука машинально нащупала на прикроватной тумбе очки. Почему-то у всех после обращения органы восприятия приходили в хорошее состояние. Никаких гастритов-гайморитов и иже с ними тоже не было. Даже переломы восстанавливались – все благодаря обращению. У кого-то, Честер слышал, до ноги были разной длины. Так ничего, выровнялись.
Быстренько надев то, что лежало тут же, на кровати, пусть это и была уже ношенная и давненько нуждающаяся в стирке одежда, Честер вышел из своего жилого блока. Странно. Огромный улей вампиров, обычно шумный в это время, сейчас молчал. Где все? Почему комнаты закрыты? Не слышно привычных басов музыки, криков и визгов девушек, не бегают по коридорам вчерашние студенты-программисты. Возможно, имеет смысл проверить кабинет для Собраний. Мало ли, что еще Прист решил учудить.
Поднимаясь на девятый этаж в лифте, Честер тщетно пытался вспомнить, откуда на его футболке порезы и почему одежда испачкана в земле. Только уже поднявшись на нужный этаж, он понял, что отправился на исследование здания босиком. Впрочем, что ему с этого будет.
Кажется, он расслышал какие-то звуки, доносящиеся со стороны кабинета для собраний. Возможно, он на верном пути. Легко преодолев расстояние в несколько поворотов, Честер рванул на себя дверь и вошел в помещение, не сразу обратив внимание на царившую там атмосферу. Пряный запах крови ударил в ноздри спустя несколько секунд после осмысления увиденного.
Во главе стола, вальяжно, нет, даже по-королевски развалившись, сидел статный мужчина крепкого телосложения в рубашке, которая не скрывала, а наоборот, подчеркивала большие бугры мышц. Кремовый цвет рубашки был испорчен пятнами крови. Очевидно, что кровь принадлежала не хозяину запачканной одежды. И не тем, кто пугливо жался к стене. Если мужчины еще пытались стоически сохранить выражение абсолютной непроницаемости на лице, то вампирским женщинам это не удавалось, и они скрывались за широкими спинами в фраках поскуливая, подвывая и плача навзрыд.
Вокруг царила вакханалия крови. Оторванные конечности с многочисленными следами укусов и глубоких порезов, словно кожу рассекали каким-то большим острым предметом. Среди тел Честер узнал Приста – на его лице застыл благоговейный ужас, вкупе с улыбкой на тонких губах смотрелось это жутко.
- Я рад, что ты пришел разделить со мной пиршество, - поприветствовал его восседавший во главе. – Тем более, что все это устроено в твою честь.
- Кто ты такой?
<right>[1] – (рум.) мое светило.
========== Глава 2 ==========
Клуб «Ласомбра». Многие киловатты энергии уходят на освещение четырех этажей и одного подвала. Качающие толпу басы слышны даже на улице, и можно ощутить вибрацию воздуха, если находиться совсем рядом с клубом. А уж если посчастливится туда попасть… Любому счастливчику, попавшему внутрь, представится уникальный шанс стать кем угодно на эту ночь – застенчивая студентка превращается в королеву танцпола, какой-то никчемный офисный служащий видится окружающим состоятельным бизнесменом, даже стареющий, с высокими залысинами охранник из гастронома в этом месте надевает маску БДСМ-экзекутора. Все эти волшебные превращения осуществляются только одним путем, известным с давних пор – при помощи денег. На улице выстраиваются почти километровые очереди тех, кто жаждет переступить порог «Ласомбры», пусть на час, на несколько минут, но ощутить это чувство свободы в себе.
- Жалкие люди, - кидает через плечо мужчина, сидящий в VIP-ложе и наблюдающий за извивающимися телами людей на танцплощадке. – А он неплох, весьма неплох.
При последних словах мужчина кивком головы указал своей собеседнице на прижавшегося к микрофону молодого человека. Его голос был приятен и чист, без заметных обертонов, хотя они, несомненно, присутствовали, ведь абсолютно чистых голосов не бывает.
Девушка, сидящая рядом с критически настроенным человеком, зябко повела плечами. Она была одета в скромное черное платьице, в накинутую на покатые плечи меховую шаль, не спасавшую от прохладного воздуха, который подавался кондиционером. Во всех ложах есть такие, и почему-то выключать их не разрешалось даже таким состоятельным людям, как ее патрон.
- Я не помню, как его зовут, господин, - певуче проговорила особа, ежась и обнимая себя руками. – Но, если мне не изменяет память, он из этих.
- Ах, как это печально, - притворно вздохнул мужчина, беря с подноса бокал с шампанским. – А то бы я попросил тебя им заняться. Что ж, раз работа не состоится, давай просто насладимся вечером, Сильфида. Возможно, нам удастся сегодня развлечься, в чем я лично сомневаюсь.
***
- Честер! Где тебя черти носят, тебе через минуту надо быть на сцене! И вытри с морды своей этот чертов джем! Как ребенок, ей-богу! – вопил организатор, брызжа слюной.
Как послушный исполнитель, Честер склонил голову в виноватом жесте, попутно утирая красное пятнышко над верхней губой тыльной стороной ладони. У каждого случаются промахи, что ж теперь, каждый раз носом тыкать надо? Правда, лучше с организатором не спорить, еще урежет прибыль после этого. Они ребята неплохие, конечно, организаторы, но злопамятные.
- Три, два, один! Ваш выход! – отсчитывает голос в наушнике.
Честер поправляет провода под белой обтягивающей футболкой, потуже натягивает черные кожаные перчатки без пальцев и выходит на сцену, сделав три коротких выдоха. Сегодня клуб «Ласомбра» особенно полон людьми – ведь это его дебют здесь, на этой сцене, оформленной под боксерский ринг. Квадрат пять на пять. И как только ребята с инструментами здесь не пихают друг друга локтями? Да уж, не попрыгаешь под заводящую музыку. Впрочем, в коленях чувствуется предательская слабина, которая в любом случае не позволила бы ему, Честеру, скакать на этой сцене.
- Здравствуй, «Ласомбра»! – произносит он свои первые слова. И дальше по уже давно отрепетированному сценарию: публика получает зрелище красивого солиста и экспрессивных музыкантов, заряд музыки и самое дорогое, что он, Честер, может отдать кому-либо – свой голос. То, что он дарит каждый свой концерт.
Главное – следить за дыханием, остальное неважно. Не перенапрягаться, не тратить кислород на лишние движения. В клубе слишком жарко, слишком душно, Честеру с трудом удается не пойти на поводу у толпы и не отдаться музыкальному трансу. Хоть кто-то должен оставаться трезвым в этом маленьком, совсем крохотном, безумном мирке. Хотя бы чуть-чуть здравомыслящим, не съеденным собственной музыкой.