Вампир смотрел на мужчину с болью, с долей ужаса и презрения к себе. И Дарелл хорошо понимал причину. Душа Честера всегда была чуткой, в какой бы эпохе не возродилась. Душа всегда остро воспринимает каждое действие, способное привести к необратимым последствиям. Сострадание.
- Ты не виноват в тех вещах, которые делал на заре времен, - абсолютно серьезно произнес Дарелл, спокойно глядя в глаза Честеру и не убирая ладони с его колена.
- Ты всегда это знал… Ты знал, что культ это фундамент жизни Каина. А я, идиот, забыл это! Я забыл о том, что уничтожил всех тех людей, я...
- Эй. Ты делал это по приказу Каина. Успокойся. Прошлого ты все равно не изменишь, а вот если обратить внимание на происходящее в настоящем, то ты сможешь обеспечить себе именно то будущее, в котором ты хотел бы жить, - понимая, что Честер даже не пытается слушать его, снова уходя в свое внутреннее путешествие, Дарелл обхватил его лицо руками. – Я поклялся тебя защищать много лет назад! И что теперь? Теперь ты живешь влюбленной собачкой возле этого древнего проходимца, который по стечению лет не ставит тебя ни во что и пользуется твоей слепой влюбленностью!
Кажется, эти слова задели Честера. Потому что тот внезапно вскинул взгляд, внимательно глядя в голубые глаза Дарелла. Тот все еще видел в душе девушку, которую однажды встретил – это вампир понимал. Но пока еще не мог решить, видел ли он в Дарелле своего защитника, или же следовало послушаться внутреннего голоса Владислава и сейчас же убрать чужие руки от своего лица. Честер медлил. К Дареллу у него не было чувств – тут он не мог обмануть самого себя. Но почему-то он не мог не верить Охотнику, не мог не слушать его голос и не вникать в смысл.
- Столько крови было пролито. Столько смертей. И все – ради того, чтобы Владислав мог наслаждаться бессмертием. Но почему именно Охотники? Это противоречит тому, как вы настроены против нас, - задумчиво говорил Честер уже немного позже, лежа на большой кровати и глядя в потолок. Дарелл лежал рядом, внимательно его слушая.
Зашуршало одеяло, когда Охотник потянулся. Хрустнули суставы.
- Потому что когда-то это было гарантом неприкосновенности моего ковена, - тихо ответил Дарелл. – Он пригрозил уничтожить тех нескольких Охотников, которых я обучил и отпустил распространять учение по всему миру. А я пригрозил ему тем, что перестану отдавать своего человека каждый раз на выполнение странных, непонятных ритуалов.
- Ты сказал Сверру, что разберешься с проблемой культа. Но, как я понял, он привязан теперь к этому. Как ты собираешься это сделать? – Честер повернулся на бок, лицом к Охотнику. Тот лежал на спине, скосив горящие в темноте голубым светом глаза на вампира.
- Ты дашь ему своей крови. Бог разжег огонь убийства а богиня приносит усмирение. Так сказано в легенде. А если не подействует… Во всяком случае, терять уже нечего. Посажу Сверра на вегетарианскую диету, предварительно сковав цепями. Но лучше надейся на то, чтобы твоя кровь подействовала.
- Это еще почему?
- Иначе я не выдам тебя Каину.
========== Глава 14 ==========
<right>So when you're restless,
I will calm the ocean for you.
In your sorrow, I will dry your tears.
When you need me, I will be the love beside you,
I'll take away all your fears…
So you can let go all your fears.
<right>Poets of the Fall, "Temple of Thought"
Утро принесло веселый гомон птиц за окном, свежий аромат яблоневого цвета и яркие солнечные лучи. Вивьен открыла глаза и улыбнулась, вспоминая приятный сон о тихом местечке возле реки, под плакучей ивой. На душе было тепло и радостно в предвкушении нового дня. Повернувшись на другой бок, девушка увидела пока еще спящего мужчину, подложившего одну руку, согнутую в локте, под голову. В комнате, которая находилась на втором этаже небольшого домика, воздух сиял, пронизанный лучами солнца. Пылинки кружились в полосках света в воздухе, вальсируя, создавая какую-то волшебную, невероятную атмосферу.
Вивьен потянулась и оказалась нависшей над мужчиной. Золотисто-рыжие волосы мягкими волнами закрыли их лица от окружающего мира. Склонившись ниже, девушка прикоснулась своими мягкими губами к жесткой, небритой пару дней щеке. Послышался сонный голос, в котором угадывалась улыбка:
- Что ты делаешь?
- Что ты делаешь?
Дарелл несколько удивленно и все еще сонно смотрел прямо перед собой. В зеленых глазах он видел отражения себя и только-только начавшее проявляться осознание происходящего. Честер сглотнул, но пока что не поспешил отстраниться.
«Он… помнит?», - мелькнула одинаковая мысль в головах вампира и Охотника.
- Я… тот дом…
- Ты работала в трактире…
- Ты первый, кто мне встретился…
Охотник первым нарушил оцепенение, осторожно обхватил Честера за пояс руками и, практически не отстраняясь, поменял позицию, перевернувшись и оказавшись над парнем. Тот пока еще пытался прийти в себя, а Дарелл старался не обращать внимания на все еще четко ощущаемый поцелуй на щеке, хоть контакт губ и щеки был разорван.
- Каин устроит мне разборки, а от тебя и вовсе мокрого пятна не оставит, если у нас с тобой сейчас что-то будет, - серьезно предупредил Дарелл, все еще не выпуская из рук Честера.
Тот завозился на постели, устраиваясь удобнее, на несколько мгновений оторвав взгляд от Охотника, но затем снова воззрился на него своим невероятным взглядом. Дарелл видел сомнения, неуверенность и отчасти – страх. Удивительно, как часто эта душа испытывает страх, и как мало эмоций показывает окружающим!
- В конце концов, он – любовь всех твоих жизней. Ты не должен предавать его. Пусть даже… - Дарелл осекся. Но Честер верно понял ход его мысли.
- Пусть даже он сам постоянно предавал меня?
Дарелл вздохнул и медленно провел тыльной стороной ладони по щеке парня. Удивительно, что существует в природе! Была девушка – прекрасная, как весна. И сейчас перед ним дерзкий паренек, вампир, который является верной собачкой Каина. Но эти глаза… он помнил, как смотрели ее глаза на него, когда они просыпались вместе, когда гуляли, просто были рядом. За ту жизнь они так и не сказали друг другу ни слова о своих чувствах, хоть и знали – в груди обоих бушевал ураган, который тяжело было сдерживать внутри. И все-таки, им приходилось таиться, чтобы Владислав не прознал о них. Иначе бы Дарелл (а Охотник видел в этом только свою вину) ускорил бы кончину возлюбленной. А скрыться не удалось. И потому Охотник чувствовал на себе это тяжелое чувство вины.
И сам Честер понимал, что Охотник не просто так проявляет к нему знаки внимания, он медленно вспоминал ту свою жизнь, то единственное исключение, когда лицо Владислава было не первым, которое он увидел. С Дареллом той его жизни было хорошо, легко, даже дышалось свободно. И пусть в груди ничего не отзывалось глухой тоской по прожитой эпохе, пусть вампир не жалел о том, что то время прошло, он чувствовал притяжение к Охотнику. Неужели настолько запал этот человек в память души, что всего лишь месяца, проведенного возле Дарелла, хватило для того, чтобы вспомнить? Тогда почему сам Охотник не подает никаких знаков того, что когда-то они был близки? Все дело в Каине? Или в любви души к Каину? И была ли то любовь? И вновь – шквал вопросов, но ни одного ответа.
- Когда я… - Честер решился первым нарушить повисшую тишину, пробуждая от раздумий и себя, и мужчину, нависшего над ним, - был той девушкой… Мы с тобой?..
- Что? О, нет-нет, ничего между нами не было. – Дарелл нахмурился подобному вопросу. С чего вообще его задавать? Собрался рассказать все Владиславу?
- Просто… я помню, что мы с тобой просыпались утром часто. Мы просто спали?
Списав все на простое любопытство, Дарелл кивнул. Ему не хотелось сейчас думать о том, что повлечет за собой их близость. По сути, уже того, что они сделали, хватит для того, чтобы Владислав почувствовал чужие прикосновения на коже своего любимца. Иначе Честера по отношению к Каину Дарелл назвать не мог.
- Ты ведь понимаешь, что Каин оторвется на тебе по полной программе, почувствовав мой запах? – тихо вопросил Дарелл, наклоняясь к парню и заглядывая в глаза, словно желая провалиться в эту зелень, забыться этим цветом. – Ты осознаешь, что мы оба уже поставили себя под его удар?