Владислав стиснул в своей ладони чужую ладонь, пытаясь сдержать порыв, но в этот раз не смог и крепко обнял парня, даже не услышав протестующее шипение, которое, впрочем, вскоре прекратилось. Ее слова, слова возлюбленной души, задевали нужные струны в нем, заставляя в голове играть грустную мелодию о прошлом, о временах, когда каждая мысль была явной для обоих, когда не было никаких интриг, когда не нужно было скрыть ничего. А что сейчас… опустились до уровня смертных людей, которые истребляют сами себя ради денег, ради той же власти… Догадывается ли любимая о том, чего Он хочет? Но ведь Он делает это для Нее. Ради Нее все жертвы, только для того, чтобы однажды Она проснулась настоящей Богиней этого мира. А он – ее Богом, как раньше, когда древние цивилизации поклонялись им, пьющим кровь бессмертным. Раньше у них было все, и потому они были счастливы, не знали бед. Но все испортили люди своим прогрессом, люди перестали верить в магию и сверхъестественных существ. И тогда Им пришлось уйти в тень, чтобы не навлечь на себя беду. Ведь люди боятся того, чего не понимают, стараются истребить источник волнения, даже не понимая, хорошо поступают или плохо.
«Это все люди! Это в них корень всех наших бед!», - зло думал Владислав, слыша учащенное дыхание парня на своей шее.
- О чем ты думаешь, любовь моя? – взрезал тишину громкий шепот Честера.
Парень неловко обхватил мужчину за шею одной рукой, а пальцами другой коснулся щеки, ласково поглаживая и стараясь отвлечь от мыслей. Все, о чем должен сейчас думать Владислав – он, Честер. Любыми методами заставить Его смотреть только на него.
- Проклятые люди мешают нам. Всю жизнь.
- Нет, Каин, нет. Не думай о людях. Люди ведь нам не помеха, мы сами творим нашу судьбу, а люди умирают слишком быстро, чтобы можно было отвлекаться на них. Другое дело – мы, бессмертные. И первый вопрос, который я хочу задать тебе именно сейчас, когда мы одни и когда ты не сможешь уйти от ответа или соврать мне. Ответь мне, мой свет. Зачем ты убил мою Шерил?
***
Честер размял плечи, повел головой из стороны в сторону и снова посмотрел на себя в зеркало. Дешевый визажист, которого подобрали из ближайшей парикмахерской, постарался в этот раз. Волосы у парня приобрели темно-каштановый оттенок, а глаза под линзами с плотным цветовым слоем, сегодня были карие. Стоило немного по-другому уложить волосы – и он был практически неузнаваем. Осталось наложить грим в бело-фиолетовых цветах, надеть фиолетовую одежду и желательно капюшон – и появится на свет еще один служитель культа Скорби.
Это была идея Сверра (кого же еще) – преобразить внешность Честера и пустить того в клуб, где он обычно выступал для разведки. Разумеется, вампир отправится не один туда, с ним пойдет несколько бывших служителей культа, которые действительно имеют какое-то причастие к ритуалам и знают систему знаков, которая известна только культу и Владиславу. Честера обучили некоторым жестам, но все же, если все будет проходить хорошо, ему не понадобятся новообретенные знания.
- Почему именно карий цвет? У подавляющего большинства глаза голубые или серо-голубые, или серые, или… - Честер обернулся к Дареллу.
Охотник присел напротив вампира в кресло и взял в руки фиолетовый мелок масляной пастели, которой обычно наносили свой «боевой» раскрас служители культа. Мужчина протянул вперед руку и нанес широкую линию вдоль лба Честера.
- Потому что твой цвет глаз слишком яркий, он будет пробиваться даже сквозь самые сильные линзы, если они будут светлее, чем темно-желтый. Каин сразу узнает тебя, стоит ему увидеть малейший признак, самую тусклую искорку твоего родного цвета. Он знает твои глаза слишком хорошо.
Еще одна широкая полоса, еще одна, затем мелок плавно спускается по носу, очерчивает крылья, обозначает контур прямоугольника вокруг глаз и вокруг губ – эти области будут окрашены другим цветом.
- В любом случае, тебя слишком опасно выпускать на задание, - продолжал Дарелл, работая над «макияжем». – Но ты должен это сделать. Даже я это понимаю. Владислав будет думать сразу о нескольких вариантах, глупо предполагать, что он не догадается о том, что ты здесь замешан. Я сделаю все, чтобы отвлечь его внимание. А вы спокойно делайте свое дело, пока я не дам сигнал.
Честер прикрыл глаза, позволяя уверенной руке покрывать его лицо краской. Сейчас уже другим, белым, мелком Охотник закрашивал прямоугольник глаз. Затем очертил вьющиеся узоры на скулах, вдоль носа.
- Мне так и не сказали, что это будет за сигнал.
- Ты узнаешь его, поверь.
Губы были покрыты сначала слоем белой пастели, а затем по верхней части и по нижней красным цветом. Выглядело это так, как если бы Честер пил красный напиток и вытер только края губ. Возможно, из-за сочетания красок или же из-за подбора линий, выражение лица парня приобрело страдальческий вид, скорбный.
Дарелл придирчиво разглядывал вампира. Если знать, что это Честер – то смутно проглядываются знакомые черты. А Владислав будет искать его во всех, кто его окружает.
- Скажи, как хорошо ты управляешь регенеративными способностями своего тела? – как бы невзначай поинтересовался Дарелл, вытаскивая из-за пояса внушительного вида кинжал. По сути, это был охотничий нож, но благодаря своему грозному виду без ложной скромности он претендовал на звание кинжала.
Честер покосился на холодное оружие в руках Охотника и неловко заерзал на своем месте.
***
В клубе «Ласомбра» снова жарко. Один состоятельный человек праздновал какой-то важный для него день. Плевать – что за день и что это был за человек. Главное – в тот вечер пускали не только по дорогим билетам и приглашениям вышестоящих лиц.
Туда-сюда сновали официанты, чьи лица покрывал забавный узор фиолетовой, белой и красной краски. Дамы вовсю кокетничали с парнями, пока что еще не до конца опьяненные для наглых действий, но уже будучи далеки от правил приличия. На сцене, импровизированной под боксерский ринг, крутилась звезда-однодневка, пытаясь покорить толпу своим высоким голосом. Он действительно был достойным внимания, но в «Ласомбра» приходят не за эстетическим наслаждением.
- Видишь, Сильфида? Культ все еще работает на Него. У Него слишком много власти, - мужчина в современном пиджаке, в темных джинсах и лакированных туфлях снова поднес к губам высокий бокал с шампанским. - Ты узнала о планах…?
Девушка поправила свои светло-голубые волосы, уложенные в сложную прическу, и вскинула взгляд на своего патрона. Он издевается или действительно хочет знать? Судя по его взгляду, действительно ждет ответа.
- Разумеется, узнала. Ты что же, думаешь, что я с воздухом не управлюсь? Воздух передает звуки, запахи, даже мысли людей! И я, Сильфида, дочь самого…
- Все-все, я понял, прости меня. Рассказывай.
- Они собираются обмануть Его. Они думают, что смогут пройти мимо Него незамеченными. Наивные. Их ждет провал
- Провал, если мы с тобою не вмешаемся?
Девушка кивнула. Она давно следила за Честером и за Дареллом, за деятельностью вампиров и Охотников, за Каином. Воздух был ей подвластен, она сама была воздухом и очень просто могла перемещаться в мгновение ока куда угодно. Древний дух, призванный самим Парацельсом оберегать атмосферу человеческого дыхания, Сильфида могла не бояться, что Владислав, будучи в одном с ней помещении, услышит ее – она просто не позволяет воздуху переносить колебания, производимые ее речью, дальше, чем нужно для ее патрона, чтобы услышать. Кстати, он сам был довольно интересным персонажем. Если приглядеться к нему, можно увидеть горбинку на носу, несколько близорукий прищур, характерный для одного персонажа автора, который однажды описал все круги Ада, Чистилище и Небеса.
Итак, два духа присутствуют в клубе снова, следя за обстановкой и, как выяснилось из их разговора, желая помочь Охотникам в их начинании.