- Ведь иначе таких уважаемых гостей и не попотчуешь как положено, - вернул граф улыбку молодому убийце и сделал широкий приглашающий жест в сторону замковой двери. – Прошу вас. Мой дом – ваш дом.
- Ты преувеличиваешь, старый дракон, - хмыкнул молодой человек, следуя за радушным хозяином. Вслед за человеком в серебряном плаще потянулась вереница из четырех убийц, молчаливый и смертоносный эскорт.
Маски они сняли только уже сидя за столом. Четверо бойцов гильдии – матерые убийцы, были похожи друг на друга и под масками. Они были бриты наголо, у каждого в правом ухе блестела золотая серьга. Кожа у всех смуглая, сухая. Даже крепким, мощным телосложением они были похожи. И если бы они не отличались на лицо, этих убийц можно было бы назвать братьями. Впрочем, в гильдии все равны. В гильдии все друг другу приходятся братьями и сестрами.
- Твои спутники не разговорчивы, - заметил граф, внимательно глядя на сосредоточенные лица. Создавалось впечатление, будто бы еда для них являлась серьезным испытанием на крепость духа.
- Они дали обет безмолвия, - пояснил молодой убийца, который являлся командиром этого небольшого отряда. Заметив суровый взгляд одной из прислужниц, он не преминул добавить, - господин.
Гильдия убийц имела репутацию весьма и весьма недурную. Заказы всегда выполнялись исправно, дефицита в клиентах никогда не наблюдалось. А тем, кто часто к ним обращался, делались даже символические скидки или мелкие приятные подарки, например, доброй отделки и стружки дубовый гроб, подогнанный по меркам клиента. Гильдия славится также и своим юмором. Немногим ценителям его удалось даже заслужить покровительство гильдии. Таких людей немного. Среди восточных княжеств был только один такой человек, и именно он сейчас принимал гостей в масках. Что же касается обета безмолвия… многие последователи пути убийства уверены, что слова – лишнее в их скромном деле, а посему язык им ни к чему. Лишняя морока только, если не посчастливится угодить в плен. Чтобы доказать самим себе и другим, что они достойны носить маску, некоторые убийцы лишают себя языка разнообразными способами. Кто-то делает это изощренно, чтобы устрашить врагов своих, а кто-то просто и быстро, чтобы не успеть передумать. Однако же остальная часть, говорящая, как ее прозвали не-гильдийцы, склонна думать, что отрезание языков всего лишь один из многочисленных путей завоевания внимания публики. Впрочем, вслух этого никто не произносит.
Уже много позже, когда четверо убийц разбрелись по отведенным им покоям, граф и «говорящий» сидели в огромной гостиной за шахматами. Поначалу Виорел, так звали молодого убийцу, пытался отговорить графа от затеи игры в шахматы. Убийца взывал к милосердию, ведь он так устал с дороги, на что получил ответ:
- Ничто так не расслабляет уставшее тело, как умственное занятие.
Смирившись с тем, что хозяин дома натура, не терпящая возражений, Виорелу пришлось согласиться на партию. По крайней мере, только на одну.
Фигурки шахмат гулко стучали по доске через разные промежутки времени. Иногда стуку незамедлительно вторил следующий, а иногда конь или ферзь одиноко бухнув по своей клетке, стояли несколько минут в ожидании ответного «бум». Граф атаковал с упорной настойчивостью, умело обходя аванпосты и опасные позиции, где под ударом могли бы оказаться нужные фигуры. И черных и белых «съеденных» фигур на столе было равное количество – три и три. Три белых пешки Виорела у графа и две пешки и один офицер черного цвета – у Виорела.
Выполнив вынужденную рокировку, Виорел хотел уже было выразить свой восторг от игры, но не успел сказать и слова, отвлеченный тихим шуршанием парчового подола по паркету. Прекрасная девушка с темными вьющимися волосами шла с гордо поднятой головой в сторону графской опочивальни.
- Здравствуйте, госпожа, - тихо поприветствовал ее убийца, склонив голову. Не услышав ответа, он вскинул взгляд, но девушки уже не было.
- Ты что-то сказал? – перед взором оказался камзол алого цвета с золотыми пуговицами.
- Ваша супруга, как и всегда, восхитительна, граф. – Виорел поднялся с уютного кресла, на котором он был готов уснуть в ходе партии. Но сдержался. К его счастью, гостеприимный хозяин натешился вдоволь и теперь был готов отпустить своего гостя отдыхать. Но что за печальные огни во взгляде графа? – Что-то не так, господин?
- Моя супруга скончалась еще ранней осенью. Колокольчики не звенели, Виорел. А теперь иди спать. Тебе нужно отдохнуть с дороги. В конце концов, ты собирался попросить меня отпустить тебя в скором времени.
Убийца коротко поклонился и пошел быстрым шагом по уже знакомому пути. Из гостиной по северной стене повернуть направо, а там – по винтовой лестнице наверх. Это, можно сказать, его личные покои в этом замке. Еще в первый свой визит сюда Виорел получил от графа какое-то странное одобрение, открытость и желание часто видеться. Это можно было бы назвать дружбой, если бы граф его не выкупил у гильдии.
Давно уже, двадцать пять лет назад, когда ему было всего три дня от роду, мать отдала его в приют. Женщина, давшая ему жизнь и имя, не отличалась праведной жизнью, зарабатывая на хлеб ублажением других мужчин. Она даже не знала, кто приходился отцом ребенку. Мальчик рос до пяти лет в приюте, учась с самых пеленок выживать, он привлек к себе внимание гильдии. Двадцать пять лет назад ремесло убийц не было неприбыльным делом, но гильдия расширялась, нужны были люди, которые работали бы на больших расстояниях, помогая покрывать паутиной заказных убийств континент. Виорел вырос в нормального, свойского парня, который мог и любил посмеяться, выпить, повеселиться. И когда он получил свой первый приказ на дальнее расстояние, в Карпатские горы, юноша обрадовался приключению.
В далеком замке, окруженном осиновыми кольями в три человеческих роста, с острыми шпилями бойниц и тяжелыми скрипучими воротами, встретил убийцу самый загадочный клиент. Владислав Басараб, прозванный Графом за его любовь к европейскому стилю. И первое, что спросил Владислав у молодого последователя пути убийств это цена.
- Зачем Вам знать, за сколько меня купила гильдия? Какой Ваш в этом интерес? – подозрительно спросил тогда Виорел, но ответом ему был только задумчивый взгляд.
Во второй свой приезд Виорел получил здесь собственные комнаты. В третий – пару слуг. В четвертый – весть о том, что граф его выкупил у гильдии. Теперь Виорел был свободным наемником. Таким обычно выделялся эскорт из четырех убийц тяжелого ранга – из тех, кто предпочитает политике убийство, без разрешения конфликтов.
Все те разы, что убийца бывал здесь, он видел неземной красоты девушку с темными волосами, такими выразительными глазами, что под одним только взглядом хотелось припасть к ее красивым, изящным рукам в поцелуе. Настолько взгляд манил, настолько привлекательны были ее алые губы, которые хотелось терзать в любовной ласке. Это была первая женщина, которую возжелал Виорел. Она же и единственная, и последняя.
Это было то, что всегда отличало его от остальных. То, чего он никогда не боялся и всегда выставлял своим сильным качеством. Виорел никогда не влюблялся, что было частой ошибкой юных убийц. Виорел никогда не спал с девушками, ровно, как и с парнями. У Виорела напрочь отсутствовало желание к такому греху, как похоть. Ходили слухи, будто бы парень спутался с колдуньями какими, но дальше человек шести этот слух не пошел. Мало ли, как хорошо умеет скрывать человек свои слабости.
«Колокольчики не звенели». Виорел тяжело вздохнул, уже лежа в постели. На древнем наречии «viorel» символизирует звон колокольчиков. Убийце приходится только догадываться, что означала фраза графа. Если то, о чем он подумал с самого начала, то это не сулит ему ничего хорошего. Впрочем, чего хорошего можно ожидать от профессии убийцы.