– Ещё ночь, ложись спать. – Сказала она.
– Нет! Что это? Почему снег. – Закричал Фрей. – Ведь сейчас лето, август.
Трюд молчала. Она надолго закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Сегодня четырнадцатое октября. Первое зазимье. Иди, пожалуйста, в дом. Замерзнешь.
Оставаться на улице было глупо, устраивать истерики – тем более. Поэтому Фрей вернулся домой. Но увидев свою кровать, снова хотел бежать. Ему было страшно ложиться спать. Вдруг сонное состояние вернётся и он не сможет больше придти в себя, или очнётся, а на дворе уже весна, или, что похуже.
Поэтому Фрей забрался на стул, отгородившись от Трюд столом. Здесь он чувствовал хоть какую-то защиту.
– Ты меня заколдовала? Ты колдунья? – Спросил он.
– Нет. Я не умею колдовать. Просто ты ещё маленький, ты мог натворить глупостей. Я помогла остаться тебе здесь. Тут ты в безопасности. Тебе ничего не грозит, не дикие звери, ни холод…
– А ты? Ты мне не грозишь? – Резко спросил Фрей. – Я уже не принадлежу себе?
Трюд подошла и села за стол напротив него. Она сразу же уменьшилась. Превратилась в ту девушку, которую он встретил на мосту летом.
– Ты не должен бояться меня. Я не причиню тебе зла. Я хочу, что бы ты понял. – Сказала Трюд. – Подумай, у тебя был выбор, но между чем и чем? Идти через лес и умереть? Или остаться здесь и спастись. И я только помогла, я же видела, что ты готов был натворить глупостей.
– Но это мой выбор. – Ответил Фрей. Да он понимал, что она права. Что она спасла его, и он действительно не стал бы оставаться у неё зимовать. И обязательно за это поплатился бы. – Но это моя жизнь. Я сам должен за себя отвечать. Ты меня чем-то опоила?
– Да! А что мне было делать! – Было видно, что Трюд держит себя в руках, но нервы ее не выдерживают. – Ладно, поставь себя на мое место. Тебе на дороге попадается ребенок, который творит глупости и единственный выход спасти его – это применить силу, или сделать, что сделала я.
– Ну, ответь. – Продолжала она. – Ты бы бросил такого ребенка, отпустил на четыре стороны? Зная, что он погибнет?
– Нет… Не отпустил. – Конечно, Фрей все понимал. Он сам бы поступил так же, если бы потребовалось. Но простить Трюд ему было трудно.
– Послушай, мышонок, я хочу тебе только добра. – Трюд была очень ласкова. – Не обижайся, останься до весны. Обещаю, когда будет тепло, я тебя отпущу.
– А если я захочу уйти сейчас? Ты меня отпустишь? – Спокойно спросил Фрей.
– Извини, нет. – Трюд не понравился вопрос Фрея и она нахмурилась. – Ты сам всё понимаешь, и сбежать не сможешь. Обещай, что будешь меня слушаться.
– Если ты прекратишь наводить на меня этот странный сон… – Фрей не очень хотел давать, какие-то обещания, ведь существо которое родилось из камня обязано его сдержать. Для Фрея любое обещание было законом, который не нарушить.
– Я обещаю, если будешь слушаться меня, всё изменится. Ты будешь делать, что хочешь, ходить куда хочешь, никакого больше морока. А следующей весной, когда придет время, уйдешь, если конечно захочешь. – Трюд была очень убедительна. Было, похоже, что она говорит от всего сердца. – Обещай мне, что не будешь пытаться сбежать и будешь до весны послушным. Пожалуйста.
Фрей заглянул Трюд в глаза. Мальчик очень надеялся, что она его не обманет.
– Хорошо, я обещаю. Пусть будет по-твоему.
После этого разговора жизнь Фрея, да и Трюд изменилась.
Не было больше бесконечного сна. Теперь Фрей все больше бодрствовал, тем более, что Трюд больше не превращалась в великаншу. А оставалась, просто, милой девушкой, с которой Фрей встретился на опушки леса.
Хотя Трюд и перестала быть давящей силой в доме, тем не менее, властные нотки в голосе у нее остались. Фрей дал слово слушаться ее до весны, чем она и пользовалась.
Вначале она подключила Фрея к ведению хозяйства. Помогать в готовке, убирать дом, таскать дрова – теперь входило в его обязанности.
Позже, когда Фрей привык к новой работе, Трюд занялась его образованием.
– Ну и олух же ты приятель. Собрался на север, а чего ты там, со своими кривыми лапками делать будешь? – Бывало приговаривала она.
И она сажала его рядом с собой и учила. То она показывала, как надо плести корзины, то приносила в дом глину и обучала лепить и обжигать в печи простую посуда, то брала в руки инструменты и наставляла в столярном ремесле.
– Я просто поражаюсь, и как можно быть таким неумелым. – Говорила она, когда у Фрея не получалось. – Ну, ничего, я твои руки выпрямлю.
Но конечно было видно, что она совсем не злится на своего подмастерья. Наоборот, ей очень нравилось его учить, и когда у него что-то получалось, она очень радовалась, а когда нет, умилялась, потому что в такие моменты он был похож на потерявшегося котенка. Но конечно, она старалась это ему не показывать.