— Если что, ко мне пойдем, — успокоил Герман.
Но соседка была дома. Увидев Киру, ахнула.
— Кира, ну и видок у тебя, — воскликнула Лена, увидев побитое лицо и перебинтованную руку. — А что с носом? Что с рукой?
— Упала.
— Ничего себе, полет.
— Это точно. Лен, дай мне ключи, а то мои украли.
— Так тебя ограбили? Опять? — Всплеснула руками соседка.
— Что значит, опять? — Не поняла Кира.
— Как что? А офис?
У Киры от этих слов застучало в голове и зашумело в ушах. Неужели это звенья одной цепи? Мама дорогая!
Обычно всегда такая сдержанная, сильная, Кирка вдруг запаниковала. Сначала офис, теперь полёт и ушибы во всех местах, где надо, и где не надо. А что дальше? Электрошок или газовая горелка? И почему я? Кому я мешаю? Что я сделала не так? Все эти вопросы, промелькнувшие у Киры на лице, Герман прочел сразу. Киркино лицо вообще было открытой книгой.
Схватив ключи, и перепрыгивая через ступеньки, они за один чих оказались на втором этаже. Апчхи! И вот они уже перед Кириной квартирой. Открыли дверь и осторожно вошли в коридор.
Даже не включая свет, Кира почувствовала, что в квартире кто-то был. Во-первых, запах. Пахло немытым телом, табаком и перегаром. Во-вторых, её не встречал Фрейд.
Нащупав запасные очки на тумбочке, Кира их быстро водрузила на нос. Господи, какое это счастье хорошо видеть! Неужели для того, чтобы понять человеку, как он счастлив, нужно ослепнуть, оглохнуть и перекалечиться? И первое, что Кира увидела, когда зажгла свет — это мокрые и грязные следы на линолеуме в прихожей.
— Фрейд! Фрейдюша! — Кинулась она по всем комнатам искать своего кота. Хорошо, что она знала, где он обычно прячется. В спальне, под кроватью, она увидела два маленьких желтых фонарика.
— Слава Богу, ты живой и невредимый, — целовала она своего трясущегося Фрейда. — Если бы ты мог говорить, то рассказал бы своей Кирочке, кто тебя так испугал. Ну, мявкни хоть разочек!
«Как-нибудь потом. Я сегодня не в фаворе».
— Кира, — услышала она громкий голос Германа, — Иди сюда. Я в кабинете.
— Что случилось?
— У тебя ноутбук пропал. И вообще, видно, что здесь что-то искали.
В столе были выдвинуты все ящики, а в секретере распахнуты дверцы. Кира резко кинулась к секретеру и быстро открыла свою потайную схованку. Вдруг нашли тайник? От сильного рывка несколько документов выпало на пол, и вместе с ними свидетельство о браке. Причем, упало лицевой стороной вверх. Герман мгновенно нагнулся и поднял его с пола. Кирка даже глазом не успела моргнуть, как эта злосчастная бумажка, иначе не скажешь, оказалась у него в руках.
— Что это такое? — Осипшим, враз, голосом спросил Герман. — Чей это документ?
— Мой, — всё, что сумела прошептать Кира, так как и у неё за одну секунду пересохло от волнения во рту. — Но, это не то, что ты думаешь.
— А ты знаешь, что я думаю? — У Германа от гнева побелело лицо, а глаза сузились и стали цвета застывшей лавы. Кирке вдруг показалось, что в комнате освещенной электрическим светом потемнело, как перед грозой. Потолок уже не потолок, а темное небо, затянутое грозовыми тучами. Вот-вот сверкнёт молния и прогремит гром.
— Значит, ты — Веселова Кира Евгеньевна?
— Да, — пролепетала Кира.
— И скажи на милость, как зовут твоего мужа? — Ехидность и ирония так и сквозили из уст Германа.
— Да я не знаю, как, — рассердилась, наконец, Кира. — Я давно тебе хотела сказать. Сегодня специально готовилась к этому разговору. Это фиктивный брак. Знаю, что зовут Нестором. И всё! Я это свидетельство, можно сказать, и в руки-то не брала. Закинула сюда сразу, и дело с концом.
— Ты серьёзно? Не знаешь фамилию своего мужа? — Парень был удивлен не на шутку.
— Конечно. Зачем мне врать?
— Тогда, прочти мне, пожалуйста, — попросил Герман.
— Сам прочти. Не маленький, — обиделась на него Кира. — Тоже мне, учитель русского языка и литературы нашелся.
— Нет, я хочу, чтобы ты прочитала сама и вслух, — настаивал Герман.
— Ну, хорошо, хорошо. Давай его сюда. — Кирка взяла свидетельство из рук Германа, и прочла в голос то, что там было написано:
— Германов Нестор Петрович.
— Ну?
— Что, ну?
— Тебе эта фамилия ничего не напоминает?
Кира вдруг почувствовала, что колени подгибаются. Наверное, стал действовать успокоительный укол.
— Так, мне надо присесть. Что-то голова кружится. — Кира села на диван, стоящий в углу кабинета.
— Ты хочешь сказать, что Германов Нестор Петрович — это ты?
— Я не хочу ничего говорить. За меня сказало брачное свидетельство.