Прошла красивая женщина, дерзко взглянув Флиссу прямо в глаза.
Тот ответил ей победоносным взглядом донжуана и даже проводил ее глазами, бесстыдно оглянувшись вслед. Кажется, что именно с ней он прощается.
Флисс (с легкой грустью, чуть-чуть над ней подтрунивая). Прощай! Прощай!
Фрейд не скрывает своей печали. Он идет сквозь толпу, не замечая людей.
Фрейд (услышав слова Флисса, словно очнулся). С кем это вы прощаетесь?
Флисс (делая неопределенный жест). Со всем вокруг. С Веной.
Фрейд (искренне удивившись). Неужели вы любите Вену? Я ненавижу ее. Ничтожные люди! Жалкие любвишки! Мелкая сволота! И, считая туристов, здесь больше антисемитов, чем жителей.
Флисс (добродушно). Вы бы не смогли жить в другом месте.
Фрейд. Верно. Но сегодня вечером я останусь в Вене совсем один. Когда вы уедете, в этом городе некому будет интересоваться моими исследованиями. (Кажется, он впервые обращает внимание на прохожих, на их усталые, озабоченные, невыразительные или глуповатые лица) Некому…
Флисс (искоса взглянув на него). Однако вы снова встречаетесь с Брейером.
Фрейд (слегка смутившись). После его возвращения виделся с ним два раза. Он бросает психиатрию.
Флисс. Черт возьми! Для этого надо прочно стоять на ногах. Чем он намерен заняться?
Фрейд. Возвращается к неврологии, это его специальность. (Пауза. С робостью.) Мы вместе пишем книгу.
Флисс (недоверчиво смотрит на Фрейда). О чем же?
Фрейд. О его методе катарсиса. (Пауза.) Мы условились, что не станем касаться проблем сексуальности.
Флисс. Что же тогда остается? Болтовня.
Фрейд (спокойно). Флисс, когда дети вырастают, настает их черед кормить родителей. Брейер помог мне. Я уважаю его, как собственного отца, и буду уважать, что бы ни случилось. Он погрязнет в медицинской практике, а мне хочется, чтобы он написал… свою книгу.
Флисс. В вас слишком много добрых чувств, Фрейд. Избыток. Не забывайте, что наука бесчеловечна.
Фрейд дружески на него смотрит, хочет что-то сказать, но молчит. Проходит Дора под ручку с офицером. Фрейд кланяется ей, но она отворачивается. Флисс, который тоже намеревался поклониться, заметив это, не кланяется.
Флисс. Кто она?
Фрейд. Это Дора, вы же знаете. У нее невроз навязчивости. Внезапно она перестала приходить ко мне.
Флисс оборачивается и смотрит на Дору, которая слегка прижимается к офицеру.
Флисс. Она, кажется, вылечилась.
Фрейд не оборачивается.
Фрейд (мстительно усмехнувшись). Она была бы совсем здоровой, если бы поклонилась мне.
Они вышли к берегу Дуная, перешли набережную и вступили на мост. По шоссе проехало несколько карет. Тротуар безлюден. Они дошли до середины моста.
Флисс (неожиданно останавливает Фрейда). Здесь, над рекой, посреди города – идеальное место.
Фрейд. Действительно, идеальное.
Они облокотились на перила. Справа набережную окаймляют дома, над которыми возвышается огромное чертово колесо парка Пратер. Флисс достает из кармана два кольца; на оправе выгравированы змеи.
Флисс. Одно – вам, одно – мне. (Улыбается, показывая, что шутит.) Мы с вами создаем тайное общество. (Более серьезно.) Сегодня, 13 июля 1892 года, в Вене, на мосту через Дунай, стоят два человека, и только им ведома тайна природы: сексуальность правит миром. (Он обернулся на перестук колес и показал на солидного господина – седая борода, ордена, минимум государственный советник, – который проезжал мимо в собственном экипаже.) Им тоже правит сексуальность, но он об этом не знает. (Он в упор смотрит на Фрейда. В его больших, мечтательных глазах мелькают искорки.) Фрейд, давайте заключим договор. Вы живете в Вене, я – а Берлине. Вы – психиатр, я – физиолог и математик. Больные будут сообщать вам факты, а я рассчитывать, когда они имели место. Ритм, все в нем, все – в ритме и числе. Возьмите кольцо. (Протягивает кольцо Фрейду, который не решается его взять.) Что с вами? Вы боитесь?
Задетый за живое, Фрейд поворачивается к Флиссу, берет кольцо, но не надевает его на палец, а держит в руке.
Фрейд(сдрожью в голосе). Что ж, вы правы… Мне страшно. (Он боится и не скрывает своего страха.) Придется копаться в грязи. Снова и снова, всегда. Это, это… меня ужасает… (Флисс молча смотрит на него.) К тому же я боюсь потерять Марту. Она ни о чем не знает, но догадывается, И думаю, осуждает меня. Я люблю ее потому, что она, подобно мне, строга и стыдлива. Она порицает меня во имя добродетелей, которым привержен я сам. (Разглядывает свое обручальное кольцо и кольцо Флисса.) Она будет жить рядом, словно чужая. Жить в этом изнеженном, развратном городе, который каждый день будет нашептывать ей: твой муж – грязный еврей, такая же свинья, как все евреи.
Долгое, тягостное молчание.
Флисс. Под нами Дунай. Если вы отказываетесь, бросьте кольцо в воду.
Фрейд (говорит хриплым, еле слышным голосом, словно не слыша Флисса). Но главное, что больше всего я боюсь себя…
Флисс (с презрительным высокомерием). Семья, город, какое они имеют значение? Мы станем всемогущи, Фрейд. (Он указывает в сторону набережной, забитой каретами и людьми.) Мы узнаем тайные инстинкты людей, истоки того, что они называют добром и злом, и благодаря разуму, будем господствовать над ними.
Неожиданно Фрейд рассмеялся.
Флисс (растерянно). Что с вами?
Фрейд. Я вспомнил беднягу Мейнерта. Он сказал мне: «Заключите договор с дьяволом». (Надевает кольцо на указательный палец.) Вот я и заключил.
Флисс улыбается и тоже надевает кольцо.
Флисс. Каждую неделю мы будем писать друг другу. У нас будут тайные встречи.
Фрейд. Научные «конгрессы» двоих.
Фрейд овладел собой, теперь он почти весел.
Флисс. Через десять лет мы научимся управлять людьми. (Он крепко пожимает Фрейду руку.) Отныне, брат мой, мы должны говорить друг другу «ты».
ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ
(1)
Кабинет Фрейда на первом этаже в том же доме.
Семья сохранила квартиру на четвертом этаже, который полностью отошел в ее распоряжение.
Об этом мы узнаем позднее из диалога. Сейчас перед нами – врачебный кабинет. Такой же, что мы уже видели.
Сходство объясняется тем, что он занимает в квартире на первом этаже ту же площадь, что и на четвертом.
Единственное различие в меблировке вызвано новыми вкусами Фрейда: те же кресла, тот же диван, правда более потертые, но на каминной полке, письменном столе, столиках, которые были и прежде, маленькие египетские статуэтки (подлинные, но весьма невыразительные).
Мужчина в черном сюртуке, очень худой, с робким взглядом за стеклами очков, ждет, поставив рядом с собой на ковер цилиндр, скрестив руки на набалдашнике трости.
У него бледно-голубые, холодные и ясные глаза, седенькая, довольно длинная, но реденькая бородка, прекрасная, почти белоснежная шевелюра. Этот мужчина лет шестидесяти, без всякого сомнения, персона важная (в петлице – награды), его худоба, а также строгий вид создают впечатление аскетичности.
Кажется, что в этот момент он чем-то глубоко недоволен, но молчит.
Голос Фрейда за кадром (все более жесткий и властный). Говорите, Магда, говорите! Я приказываю вам. Речь шла о перчатке.
Голос Магды (за кадром). Какой перчатке?