Фрейд. Да, на три дня. Если Флисс подаст признаки жизни.
Он ест, не сводя глаз со статуэтки. Пауза.
Матильда. Папа!
Марта(делая большие глаза и прикладывая к губам палец). Тсс!
Матильда (не обращая внимания на Марту). Папа! Почему ты, когда ешь, смотришь на куклу?
Фрейд (не отрывая глаз от статуэтки, ласково). Потому что, дорогая моя, для меня это единственные минуты отдыха.
Матильда. Ты мог бы поговорить с нами.
Фрейд (поворачивает голову и с нежностью смотрит на Матильду). Не могу. Потому что… (Он с еле уловимой, иронией запнулся, зная, что его не поймут.) Моя работа состоит в том, чтобы знать людей такими, каковы они есть. А это не очень весело. Когда я отдыхаю, мне больше нравится смотреть, чем люди занимаются.
Снова воцаряется тишина. Фрейд поворачивается к статуэтке и погружается в ее созерцание.
(3)
Два часа пополудни.
Брейер выходит из своего экипажа, входит в дом и поднимается по лестнице.
Пройдя несколько пролетов, замечает свою ошибку и снова спускается на первый этаж. Звонит в дверь.
На двери позолоченная табличка: «Доктор Фрейд, невролог и психиатр». Ему открывает сам Фрейд с сигарой в зубах.
Фрейд (дружески). Здравствуйте, Брейер.
Брейер. Здравствуйте, Фрейд. Знаете, я уж было собрался подняться на четвертый этаж. Я никак не могу привыкнуть к новому расположению вашего кабинета.
Брейер смеется. Он приветлив и изысканно вежлив, утратил тон несколько покровительственного превосходства, но в его голосе больше не ощущается великодушия, которое некогда характеризовало его отношение к Фрейду.
Фрейд. Знаете, я сделал это в основном ради Марты. Наверху, не правда ли, жизнь семейная: дети, домашние заботы, мебель – тот образ, который ей нравится. Когда я принимал своих больных на четвертом этаже, у нее возникало такое чувство, будто я вторгаюсь в ее личную жизнь.
Они вошли в кабинет Фрейда. Тот указывает Брейеру на стул. Усаживаются по одну сторону письменного стола Фрейда.
Брейер вынимает из папки рукопись, которую кладет перед Фрейдом.
Брейер. Вот наше введение. (Фрейд берет рукопись. Кашляет.) Что это у вас за кашель? (Фрейд пожимает плечами.) Я думал, вы бросили курить.
Фрейд. Флисс разрешает мне пять сигар в день. (Имя Флисса Брейеру неприятно. Это очевидно) Это первая сигара сегодня. Самая вкусная. (Он перелистывает рукопись, потом слегка отодвигает ее.) Если вы разрешите, мы прочтем ее позднее. (Смотрит на часы.) Через десять минут я жду больную. Госпожу Дёльнитц. Она меня беспокоит. Я хотел, чтобы мы посмотрели ее вместе.
Брейер (вежливо, но без восторга). С удовольствием. Но вы же знаете, что мы с вами расходимся…
Фрейд (живо). Дело не в наших разногласиях. (Встает.) Суть в том, что она плохо реагирует на гипноз. Или, быть может, я не могу ее загипнотизировать. Наоборот, когда она лежит на этом диване, не засыпая, мне кажется, что она говорит с большей охотой и гораздо больше о себе рассказывает. (Брейер слушает его недоброжелательно) Разумеется, трансфер очевиден.
В дверь звонят.
Слуга. Пожаловал господин Дёльнитц.
(4)
Входит Дёльнитц. гигантского роста мужчина лет тридцати пяти. Без бороды, носит бакенбарды. Красное лицо, огромные бицепсы распирают рукава его пиджака.
У него здоровый и веселый вид заядлого спортсмена, мало приспособленного для интеллектуальных занятий. Сейчас он сильно раздражен.
Фрейд при виде здоровяка принимает вызывающий вид: он будет сохранять самообладание на протяжении всей сцены, но чувствуется, что в нем пылает холодный и сильный гнев.
Фрейд (холодно). Господин Дёльнитц, я ведь ждал вашу жену.
Дёльнитц (тем же тоном, но менее владея собой и с большей наигранной грубостью). Доктор Фрейд, я пришел сказать вам, что ноги ее здесь больше никогда не будет.
Фрейд. Ну что ж, вы свое дело сделали. Теперь можете идти.
Дёльнитц (вместо того, чтобы послушаться Фрейда, берет стул и садится). Если позволите, я хочу кое-что вам сказать.
Фрейд. Господин Дёльнитц, вы допускаете то, что называют нарушением неприкосновенности жилища. И я мог бы попросить полицию заставить вас убраться отсюда. Но из уважения к вашей жене, которую пока считаю своей пациенткой, я согласен выслушать вас.
Дёльнитц(онявно несколько смутился и с недоверием смотрит на Брейера). Я не знаком с этим господином.
Фрейд. Это доктор Брейер, крупный невропатолог. Я буду говорить с вами в его присутствии, или вы уйдете отсюда. (Брейер намеревается встать.) Нет, Брейер, я прошу вас остаться.
Слуга (открывая дверь). Там спрашивают доктора Брейера, говорят, что срочно.
Брейер встает.
Фрейд (обращаясь к Дёльнитцу). Вам повезло.
Брейер выходит. Дёльнитц провожает его взглядом.
Фрейд. Слушаю вас.
Дёльнитц. Господин Фрейд, вы – не врач.
Фрейд. Я шарлатан. Это известно. Это все, что вы хотите мне сказать?
Дёльнитц. Нет.
Открывается дверь. Появляется Брейер, не снявший шляпы.
Брейер. Срочный вызов. Я вернусь через полчаса.
Закрывает дверь.
Фрейд (Дёльнитцу). В вашем распоряжении полчаса.
Дёльнитц. Господин Фрейд, с тех пор как вы лечите мою жену, она совсем разболелась.
Фрейд. Разве раньше она была здорова?
Дёльнитц. Нет.
Фрейд. В чем же дело? Почему вы послали ее ко мне?
Дёльнитц. Она болела. Но не так серьезно.
Фрейд. Господин Дёльнитц, ваша жена страдает ярко выраженным синдромом страха. Если вам так дорог ваш покой, привяжите ей камень на шею и утопите в Дунае.
Дёльнитц. Она мне больше не жена. (Фрейд поднимает брови с иронически удивленным видом.) Вы запретили ей вступать со мной в отношения.
Фрейд (притворяясь, что не понимает). Какие отношения?
Дёльнитц. Вы прекрасно знаете, что я хочу сказать. Те отношения, которые жена обязана иметь со своим мужем.
Фрейд. Вот оно что! Понятно. Так слушайте: я запретил ей эти… отношения на время лечения.
Дёльнитц. Но это же природа, господин Фрейд.
Фрейд. Вам прекрасно известно, что она возненавидела эти отношения.
Дёльнитц (растерянно). Она вам рас.. Да, ей это не нравилось, но все-таки она соглашалась. А сегодня…
Фрейд. Каждый раз, когда она соглашалась, она переживала кризис страха. Неужели вам не стыдно требовать от вашей жены?
Дёльнитц. Ах! Но я не могу без этого, господин Фрейд. Это наша драма.
Пауза. Дёльнитц понуро сидит в кресле. Неожиданно его снова охватывает гнев.
Дёльнитц. И вы намерены вылечить ее, забивая ей голову этим свинством?
Фрейд. Каким свинством?
Дёльнитц встает и начинает расхаживать по комнате.
Дёльнитц. Вот уже две недели, каждый раз, когда она приходит от вас, она рассказывает нам о своем дяде Губерте, говорит только о дяде Губерте. Я не желаю, чтобы вы напоминали ей о дяде Губерте.
Фрейд. Почему?
Дёльнитц. Во-первых, потому, что он умер.
Фрейд (с иронической улыбкой). И что же во-вторых?
Дёльнитц. А во-вторых, потому, что это свинство.
Фрейд. Свинство говорить о ее дяде?
Дёльнитц. Да.
Фрейд. Вот оно что! Почему же?