Если "биографическая правда недостижима", как вновь повторил Фрейд в 1936 году, все же описание событий жизни в тесной связи с эволюцией мысли и последовательностью создания трудов возможно, желательно и позволяет ярко осветить жизнь такого человека, как Фрейд. Несмотря на то, что он был очень сдержан в признаниях, часто по-разному рассказывал о событиях, касающихся его личной жизни, уничтожал записи и документы, все-таки, как мы увидим, Фрейд оставил о себе огромное количество информации. Не претендуя на полную биографическую и психологическую правду о Фрейде, мы постараемся на основе самых точных и проверенных данных, рассказать о том, какие из событий его жизни составляют суть "Фрейда как человека", "интеллектуального романа".
Биограф, пытающийся проникнуть в тайны жизни, проследить зарождение и движение мысли, редко получает в свое распоряжение такое обилие и разнообразие материалов, какое оставил Зигмунд Фрейд. В первую очередь это записи, касающиеся проводимых им исследований, где он с удивительной смелостью, честностью, проницательностью и настойчивостью фиксирует все самые тайные движения своей души, тончайшие вибрации мысли - глубоко личные, интимные и неповторимые, которые питали его психоанализ, придавая ему несравненную самобытность.
Мы увидим, как в фундаментальной книге "Толкование сновидений", написанной на основе собственных, тщательно восстановленных и интерпретированных сновидений, отражаются главные события жизни Фрейда, проходит перед нашим взором богатый спектр его влечений. Подобные, не менее драгоценные сведения, имеются в "Психопатологии обыденной жизни", где Фрейд увлекает нас за собой в область забвения, ошибок и неудачных действий. Кроме многочисленных научных текстов, в которых присутствуют личные воспоминания, намеки и ссылки, Фрейд оставил и несколько кратких, очень важных для нас автобиографических заметок, включая "Вклад в историю психоаналитического движения" и особенно "автопортрет", опубликованный на французском языке под названием "Моя жизнь и психоанализ".
Кроме этих субъективных материалов, формирующих структуру психоаналитической мысли, осталась также обширная переписка Фрейда, далеко не вся еще опубликованная. Написанные в различные периоды жизни, от юности до последних дней, и адресованные самым различным корреспондентам, письма Фрейда часто освещают удивительные и противоречивые стороны его жизни, открывают неожиданные и плодотворные перспективы. Разве смог бы Эрнст Джонс довести до конца его обширную биографию, если бы члены семьи Фрейда не позволили ему ознакомиться "с двумя с половиной тысячами семейных писем периода молодости Фрейда" и особенно "с самым драгоценным из этих посланий..., тысячей пятьюстами любовными письмами, которыми обменялись Фрейд со своей будущей женой за четыре года их помолвки"? Сохранились и другие письма, некоторые из них опубликованы. Особенно следует отметить неиссякаемый источник для исследователей - письма, которыми обменивались в период с 1887 по 1902 годы Фрейд со своим другом Вильгельмом флиессом (они изданы под названием "Рождение психоанализа"), а также "Переписку": с К. Г. Юнгом (1906-1914), Карлом Абрахамом (1907-1926), пастором Пфистером (1909-1939), Лу Андреа-Саломе (1912-1936), Георгом Граддеком ("Это и я", 1917-1934), Арнольдом Цвейгом (1927-1939). Под тем же названием "Переписка" сын Фрейда Эрнст представил подборку писем отца, адресованных сотне корреспондентов и охватывающих более чем полувековой период, с 1879 по 1939 год. Надо сказать, что счастливая возможность напасть на неизвестные письма Фрейда, в которых раскрываются новые его грани, все еще сохраняется. Так, в сборнике шведского психиатра Людвига Бинсвагера "Речи, обзоры и Фрейд" приведены "отрывки из писем Фрейда" 1908-1938 годов, а "Новый журнал по психоанализу" открывает свой первый номер несколькими письмами юного Фрейда.
Всякое обращение к биографии Фрейда неизбежно требует знакомства с монументальным трудом его британского ученика и последователя Эрнста Джонса, автора трехтомного произведения "Жизнь и творения Зигмунда Фрейда". Облеченный статусом почти официального биографа, Джонс имел доступ к многочисленным источникам в непосредственном окружении Фрейда и смог собрать и использовать огромное количество документов. Это значит, что для нас и для всех, кто пишет о Фрейде, труд Джонса представляет неисчерпаемый кладезь материалов и ссылок. Строгость, точность и лояльность работы Джонса-биографа не помешали ему описать жизнь и работу Фрейда, своего уважаемого учителя, с точки зрения собственного взгляда на психоанализ, в котором он сам является специалистом. Порой Джонс дает выход своему восхищению и энтузиазму, пытаясь представить жизнь и труд Фрейда в виде грандиозного единства, выражения блистательной судьбы. С другой стороны, достаточно строгой выглядит оценка некоторых коллег и последователей Фрейда, с которыми Джонс соперничал, и соперничество это оттачивалось, как точильным камнем самим фрейдовским "Делом".