Такова мучительная наука восстания братьев, в которой столь тесно слились изгнание и возвращение, ожидание и порыв, желание и отказ от убийства, долготерпение и нетерпеливость, что под ее воздействием родительские фигуры, так часто упоминаемые Фрейдом, теряют свою напыщенность, выспренность, галлюцинаторную ауру и обретают силу надежных, спокойных берегов, способных ограничить, уравновесить мозаику братских индивидуальностей, над которыми постоянно раздается грозное громыхание вечности.
К материнскому разуму
"Пусть однажды, - писал Фрейд, - разум восторжествует и, наконец, победит и рассеет иллюзию!" Он надеялся также, что "вечный Эрос" утвердится в борьбе, которую ведет со своим бессмертным противником - влечением к смерти, Танатосом. Эти редкие для Фрейда пожелания объединяются одной надеждой - на Разум и Эрос, мощные силы, борющиеся со своими извечными врагами - Иллюзией и Смертью. Эротический Разум или Рациональный Эрос - такими могут быть идеальные названия (и здесь остается элемент иллюзии!) антропологии Фрейда, но именно таким, согласно всему изложенному выше, является реальное воплощение его мысли.
Рациональность Фрейда, несомненно, лежит в области науки, что он сам подтверждает, рисуя картину трех решающих этапов познания, отмеченных тремя "научными" революциями. Их он описывает в краткой статье 1917 года "Трудность психоанализа": Коперник совершил переворот, установив, что Земля не является центром Вселенной; Дарвин - что человек не представляет собой особый вид в мире живого; и, наконец, Фрейд совершил свой переворот, показав, что "Я не является хозяином в собственном доме" и поведение человека определяется сексуальностью и бессознательными процессами. Эти три переворота, согласно Фрейду, придали значительное "смирение" нарциссизму человека, его антропоцентризму, желанию пользоваться особым, центральным положением в трех планах: космологическом, биологическом и психологическом. Таким образом, психоанализ внес свой вклад в многовековые усилия науки по развенчанию "нарциссической иллюзии" человека.
В этом - настоятельная цель и постоянные усилия психоанализа, старающегося бороться с иллюзией везде, где она проявляется в победном или скрытом виде, Фрейд показывает, что принцип иллюзии действует повсюду, постоянно; он даже отваживается предположить, что этот принцип служит составной частью самой реальности, которой удается освободиться от него только в результате особо настойчивых попыток, хотя при этом она никогда не может быть уверена в себе. Психоанализ активно обсуждает тему нереального в человеке. Принцип иллюзии пронизывает всю область психики с ее фантазиями, галлюцинациями, воспоминаниями, снами, образами, удовольствиями, желаниями и всем прочим - так же, как и область антропологии с ее Деспотами, Вождями, Вожаками, Массами, Богами, Институтами, Государством, Властью, Идеологией и т.д. Заимствуя образ, предложенный Максом Шуром, можно сказать, что Фрейд, подобно библейскому Иакову, "никогда не отказывался от "борьбы с ангелом"" - ангелом Иллюзии.
В религии он увидел триумф принципа иллюзии и предназначил ей самые жестокие удары. Можно вспомнить, к примеру, о выводах, которые он делает в работе "Трудности цивилизации": "Религия наносит ущерб процессам адаптации и селекции, представляя всем единые способы достижения счастья и иммунитет против страдания. Ее техника состоит в принижении значимости жизни и деформировании до бредового состояния картины реального мира - основой этих демаршей является ограничение разумного подхода. Этой ценой, силой закрепляя у своих сторонников психический инфантилизм и заставляя их подчиниться коллективной мании, религии удается уберечь некоторое количество человеческих существ от индивидуального невроза, но этим все и ограничивается".
В "Будущем одной иллюзии" после нового утверждения: "Мы повторяем: религиозные доктрины все являются иллюзиями", встав на сторону рациональности и подчеркивая, что "как только речь заходит о религии, люди становятся способны на всякого рода неискренность и духовную низость", Фрейд ясно указывает на необычайно широкое распространение концепции иллюзии. Она постоянно присутствует в его работах, даже касающихся проблем сексуальности. "Не должны ли принципы, - пишет Фрейд, - регулирующие наши политические институты, квалифицироваться как иллюзии? Взаимоотношения между полами в нашей цивилизации, не нарушены ли они эротической иллюзией или целой серией эротических иллюзий? И в заключение своих "нигилистских" утверждений, которые он сам ставил в вину анархистам, Фрейд задает решающий вопрос: "А наше убеждение в возможности открыть что-то в окружающей нас действительности, пользуясь наблюдениями, размышлениями и научными методами, - имеет ли оно под собой какую-либо основу?"