(Лютер перед Лютером. Фламмарион, 1968)
Мишель Фуко
Вся психиатрия XIX века сходится на Фрейде - первом, кто серьезно воспринял роль пары врач - больной... Фрейд снял налет мистики со многих вещей: он упразднил воздействие молчанием и взглядом, отменил самораспознавание сумасшествия через созерцание отражения собственных проявлений, заставил умолкнуть требования немедленного вынесения приговора. Но вместо этого он развил структуру личности врача; он расширил свои заслуги чудотворца, придав почти божественный статус своему всемогуществу.
(Безумие и безрассудство. История безумия в классическом возрасте. Плои, 1961)
Вильгельм Френгер
Эротическая доктрина Свободного Разума ("Братья и Сестры Свободного Разума" или "Дети Адама" - еретические и гностические движения в Европе в XIII и XIV веках) касалась проблем, которыми в наши дни занимается только психоанализ. Хаттинберг очень четко выражает, что было реализовано в этой картине ("Тысячелетнее царство" или "Сад наслаждений" Иеронима Босха, проанализированной автором): вновь придать сексуальности ее естественный ритм, утерянный вследствие гипертрофированного развития сознания - вновь отведав плода с Древа Познания. Босх через символический язык выразил различные аспекты этой любви, находящейся в согласии с Природой.
(Тысячелетнее царство Иеронима Босха. Деноэль. - Л. Н., 1966. "Аре Аманди")
Пьер П. Грассе
Автор, член Академии наук, воображает диалог между Жаком Дюпоном, "биологом, высокого роста, блондином... женатым, имеющим троих детей", и Теофилом Панорши, "директором Института теоретической и практической эротологии... с курчавыми, черными как смоль волосами... полные губы выдают его восточное происхождение... женат, затем разведен, снова женат, детей не имеет". Жак Дюпон восклицает: Неужели вы хотите, чтобы я не возмущался, видя, какого масштаба разрушения производит доктрина Фрейда в душах моих современников?
Снять всякую ответственность, предпочесть тьму свету, удовлетворить либидо в самых гнусных его проявлениях - не значит ли это развенчать, сместить принципы нашей цивилизации; не это ли - самое дьявольское, самое неискреннее мероприятие, призванное отнять у высокоморального создания, каковым является Homo, его достоинство, благородство, лучшие черты, в общем, его человеческий облик, плод" биологической эволюции, действовавшей в течение всего третичного периода, 70 миллионов лет?
... Холодный, коварный, скрытый сатанизм пронизывает все грязные работы венского психиатра.
... Можете ли вы отрицать, что фрейдовский пансексуализм спровоцировал тот эротизм, который сегодня захлестнул западный мир подобно мутному грязному валу?
... Антиморальность, заключенная в самой сердцевине фрейдизма, является источником загнивания западного общества...
(Поражение любви, или Триумф Фрейда. Альбин Мишель, 1976)
Мартин Гросс
Мы, несомненно, еще не осознали до конца, насколько неврозы д-ра Фрейда подрывают нашу психику и нашу культуру. Как только мы увидим проявление самого Фрейда, поймем, насколько сложна его фигура, у нас появятся шансы избежать его всепоглощающего влияния. Тогда, быть может, перестанем существовать в тени д-ра Фрейда!
(Психократы. Р. Лаффон, 1979) ГЕРМАН ГЕССЕ
Таким образом, психоанализ (несмотря на многочисленные заблуждения, которые столь же мало затрагивают его суть, как заблуждения духовенства - суть Церкви) не имеет, и не может иметь сегодня другой основной цели, как создать внутри нас самих некое пространство, в котором мы смогли бы услышать Бога. Для меня анализ стал между тем очистительным огнем, через который мне необходимо пройти и который очень с:1льно жжет.
(Письма (1900-1962). Кальман-Леви, 1981. "К Эмми и Хьюго Балл", Цюрих, май 1921 г.)
Джеймс Хиллман
Интерес Фрейда к своей собственной психике, его наблюдения над ней в кокаиновый период и продолженный в дальнейшем анализ отмечают собой начало исследования психологии бессознательного. Психоанализ начался тогда, когда Фрейд, очарованный, обратился к своей душе в период взаимотношений с Флиессом. "Создатель должен создать себя сам", - сказал Джон Ките, и наша наука - психология - начала свое развитие вглубь, когда либидо Фрейда устремилось к психике во время его самоанализа.