Формулировки, используемые Фрейдом, главным образом в "записках", пересылаемых Флиессу, характеризуются резкой определенностью. Так, в рубрике "Тезисы" он пишет: "Не существует ни неврастении, ни соответствующих неврозов без нарушений сексуальной функции". Среди основных "Этиологических факторов" он выделяет: "1. Истощение вследствие аномальных удовлетворении. 2. Торможение сексуальной функции. 3. Аффекты, сопровождающие эту практику. 4. Сексуальные травмы, перенесенные в бессознательном возрасте" (Манускрипт А, датируемый, вероятно, концом 1892 года). По поводу Манускрипта В от 8 февраля 1893 года: Фрейд сначала рекомендует Флиессу: "Прячь эту рукопись от своей молодой жены", а затем переходит к утверждению, что "любая неврастения имеет сексуальную природу" и предлагает в первую очередь "разрешить свободные взаимоотношения между молодыми людьми и девушками из хороших семей" - начала того, что Рейх разовьет в своей работе "Сексуальная революция".
Сохраняя понятие "неврастения", несмотря на неопределенный и расплывчатый характер симптомов, Фрейд видит ее причину в мастурбации, что, вероятно, является отголоском этической и модальной основы этиологии, существовавшей в то время. Отличая ее от неврозов, связанных с состоянием тоски, он видит ее причины главным образом в преувеличении сексуального напряжения, в аккумуляции неразряженного возбуждения, в половом воздержании или применяемой практике прерванного сношения. Обыденность, современность сексуальных нарушений заставила Фрейда объединить неврастению и неврозы, связанные с состоянием тоски под названием "современные неврозы" - многообещающий подход, от развития которого он, однако, отказался.
Что касается неврозов, связанных с навязчивыми идеями, то тут Фрейд предложил одно из наиболее оригинальных и полных описаний. Представленная им картина навязчивых идей, принудительных действий, ритуалов, навязчивых мыслей и самозапретов всех видов, различных нарушений, имеющих сексуальные причины, сделало эту болезнь предметом приложения сил психоаналитиков.
Неврозам, связанным с навязчивыми идеями, предшествуют нарушения психики, которые Фрейд называет "несовместимыми представлениями", истерия же преобразует их в телесные симптомы; сегодня мы бы сказали, что она "соматизируется". Но во всех случаях Фрейд обнаруживает, что в основе лежат сильные эмоции сексуального плана, которые его анализ выявляет во все более ранних периодах жизни субъекта, и что доминирует обычно тема обольщения: ребенком пациент подвергся сексуальным манипуляциям, действиям или агрессии со стороны подростков или других детей, обычно более старшего возраста, слуг, родителей, братьев и сестер, друзей, соседей, неизвестных и т.д. Возбуждение, шок или сексуальное наслаждение, слишком сильное для детской психики, дают травмирующий эффект, оставляющий следы в подсознании, - и эти следы, старые аффекты, разбуженные и возбужденные внезапно новыми инцидентами, часто минимальными, переворачивают жизнь субъекта и вызывают разнообразные нервные нарушения.
И вот однажды происходит "общий срыв". Положение о сексуальном обольщении не может устоять перед рядом факторов, которые Фрейд детализирует в письме к Флиессу от 21 сентября 1897 года: "повторяющиеся разочарования" вследствие попыток анализа, не поддающегося завершению; сложность в понимании начальной роли совращения, идущего обычно со стороны отцов, которые играют главную роль в обольщении; отсутствие "признака реальности" в подсознательном, а также, добавляет Фрейд, реальных признаков обольщения в памяти пациентов; отсутствие выражения сцены обольщения даже при самых сильных психозах. Похоже, что наивный реализм Фрейда, до сих пор суливший ему успех, сыграл с ним злую шутку, приведя к тому, что он называет "ошибкой". Но эта шутка открыла ему доступ к новой реальности, "ошибка" обернулась открытием. Действительно странно, но он пишет: "я больше чувствую себя победителем, чем побежденным", и с достаточным основанием, поскольку "при этом полном провале сама психология осталась невредимой", реальность психической жизни освободилась и утвердилась во всей своей специфике. Из разрушившегося представления об обольщении, подобно каменному Сфинксу, восстал Образ сновидений, час которого уже пробил..