Мама считала, что он не прав: он не знал России. Держать ее можно только кулаком.
Другой неприятной вещью, о которой Мама не любила говорить, было ожидание наследника и вся грязь вокруг этого.
— Ты знаешь, как мы оба любим детей…[70]. Я должна признаться, что рожденье первой девочки нас разочаровало, рожденье второй — огорчило, а следующих наших девочек мы встречали с раздражением, — бедные малютки! И все это происходило потому, что рядом шипела Гневная. В её унылом гнезде уже называли наследника, в особенности — после смерти С. А.[71].
Мама помнила два случая, когда Витте и Воронцов-Дашков и, особенно, в. к. Николай Николаевич намекали относительно возможного наследника. Это было в 1900 г. Во время выставки Витте уехал в Париж, он был также и в Копенгагене, у короля Христиана[72], где в это время находилась Гневная. Говорили о в. к. Михаиле Александровиче, как о возможном наследнике. Витте указывал, что Михаил Александрович более подходит для трона, так как от отца он унаследовал необходимые для управления государством идеи, а от матери — ум и дипломатические способности[73]. Эти толки дошли до армии.
Другой случай произошел во время болезни Папы[74], еще до рождения Маленького. Опять всплыл Михаил Александрович. Куропаткин[75] рассказал все это Маме. Эти слухи убивали ее окончательно.
В это время, по совету в. кн. Милицы, были привезены из Киева четыре слепые монахини. Они привезли с собой четыре свечи и четыре бутылки с Вифлеемской водой. Они зажгли свечи, окропили водой царское ложе и предсказали рожденье наследника после того, как солнце обернется четыре раза. Когда же после этого родилась в. кн. Анастасия[76], их отослали обратно в Киев. Так предсказали они рождение наследника. Мама была в полном отчаянии. Она опять видела черный крест перед собой. Она впала в тоску и ничего уже не замечала. Как-то одна из девушек, А-ва, застигла их ночью с Папой в молельной. Об этом узнали, и после этого девушка заболела и была сослана в дальний монастырь. Тогда черногорская княгиня привлекла ко двору, через Прот…[77] Митю[78]. Этот юродивый говорил только то, что ему открывалось свыше. Первые дни он пугал Маму тем, что предсказывал всякие ужасы. Мама просила его помолиться о рождении наследника. Он помолился, потом причастил всех. Причастие он давал изо рта. Тут случилась большая неприятность. Когда он давал из своего рта причастие в. княжне, ее стало тошнить, и она его выплюнула, сказав, что оно дурно пахнет. Она вообще очень капризна. Ее увели. Но Мама боялась Божьего гнева. После этого у великой княжны появилась сыпь. Заговорили о заражении. Митя был удален.
Затем появился француз Филипп[79]. О нем ходило много сплетен. Но он излечил Маму от припадков, успокоил нервы; она стала лучше спать и окрепла. Столик Мудро (столик для спиритических сеансов) предсказал, что у неё будет сын, и так как она чувствовала себя лучше, то подумала, что это беременность. Врач подтвердил это. Потом, когда доктор уехал, Мама опять стала горевать: было определено, что это опухоль. Профессор отменил лекарство Филиппа, так как оно действовало плохо. Все издевались над ними, и Мама это знала.
— После этого, — рассказывала Мама, — я видела страшный сон, и я уже знала, что у меня родится сын. Это было в ночь под мои именины. Я спала. Вдруг над моим изголовьем я вижу точно отверстие в потолке, и оттуда — легкий ветерок, приятный такой. Я вдыхаю его с радостью. Внезапно оттуда спускается как бы белая косынка, или крылья, и около меня, перед моей кроватью — какой то человек: босой, в белой рубашке, подпоясанный веревкой; он спокойно осеняет меня крестным знамением и что-то шепчет. Я хочу разбудить Папу, но он все шепчет, хочу что-то спросить, но он тихо удаляется. Говорю: «Кто ты, скажи!», а сама не могу отвести от него глаз. «Алексей — человек Божий!», — шепчет он и исчезает… Я стала тихо плакать. Когда Папа проснулся, я сказала ему, что у нас будет сын Алексей. И с того момента я ждала и надеялась.
В это время Плеве, знавший, о чем молились царь и царица, убедил их помолиться у монахов святого Серафима Саровского[80], молитвенника за царскую семью. Все Романовы признавали это. Папа и Мама отправились туда.
— Одно меня удивило при посещении мощей, — рассказывает Мама. — Я ожидала увидеть спокойный и светлый лик, но увидала что-то темное… страшное… Священники объяснили нам, что, вероятно, среди молящихся присутствуют бунтари и богохульники. И после стало известно, что, действительно, в одном ресторане пили и кутили молодые люди, и князь Хилков …[81], и в. к. Константин Константинович[82] изображали святого в непристойном виде. Были произведены аресты. Кн. Хилков был через две недели переведен в один из сибирских полков.
70
Александра Федоровна вообще была чадолюбива. Так, в 1916 г., 6 июня, будучи уже матерью пятерых детей, она пишет Николаю: «Как-то грустно даже — у нас нет больше маленьких!» И далее, 26 сентября 1916 г. по поводу жены генерала Шевича: «Старая, жирная, почти без зубов, а она моя ровесница! У неё был ребенок три года тому назад, счастливая женщина!» («Переписка Романовых». Т. IV. Госуд. Изд. 1926). Возможно, что в Александре Федоровне говорило желание обеспечить себе и Николаю мужское потомство.
71
Очевидно, читать следует Г. А. — в. к. Георгий Александрович (1871–1898) наследник престола.
73
Витте рассказывал об этом эпизоде несколько иначе. Во время его беседы с королем Христианом, на вопрос последнего, что представляет собою в. кн. Михаил Александроввч, он ответил: «Чтоб определить личность Михаила Александровича, я сказал бы: император Николай есть сын своей матери и по своему характеру и по натуре, а в. кн. Михаил Александрович есть больше сын своего отца». (Воспоминания». Т. I.).
75
Алексей Николаевич Куропаткин (1646–1925), ген.-ад. В 1904 г., будучи военным министром, был назначен командующим Манчжурской армией, а затем — главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами, действовавшими против Японии. В русско-германскую войну — главнокомандующий армиями Северного фронта. С 22 июля 1916 г. — туркестанский генерал-губернатор в командующий войсками Туркестанского военного округа.
79
Француз из Лиона. Врачевал различными «чудодейственными» средствами. Знавшие его люди говорили, что он человек неглупый, имеет какую-то «мистическую силу над слабонервными и нервными больными». С Филиппом познакомилась за границей одна из черногорок. Через нее он проник в великим князьям Николаю и Петру Николаевичам а затем — к Николаю II и Александре Федоровне. Филипп месяцами проживал секретно в летних царских резиденциях занимаясь «беседами» и мистическими сеансами. В награду за его успешное лечение Николай пожелал удостоить его степени доктора медицины. Военно-Медицинская академия, не желавшая этого, обратилась за справками на родину Филиппа: было установлено, что Филипп нигде законченного образования не получил и что карьеру свою начал в качестве подмастерья у мясника.
80
В роду Романовых существовало предание о предсказании отшельника Серафима, основателя Саровской пустыни (в Тамбовской губ.), которое касалось ряда будущих царствований. Часть предсказания, относившаяся к Николаю II, гласила, будто бы, следующее: «В начале царствования сего монарха будут несчастия и беды народные. Будет война неудачная. Настанет смута великая внутри государства, отец подымется на сына и брат на брата. Но вторая половина правления будет светлая, а жизнь государя — долговременная». («Последний самодержец», материалы для характеристики Николая II, «Голос Минувшего», апрель 1917).
82
В. кн. Константин Константинович (1858–1915), ген.-ад, ген.-от-инф., генерал-инспектор военн. учебн. заведений, почетный президент Академии Наук, поэт «К. Р»..