«Поклониться! Я должна поклониться! — уговаривала я свои ноги. — Нет, не подломиться, а именно поклониться!»
Почему-то изобразить вежливый реверанс на негнущихся от страха ногах казалось заданием невыполнимым, из ряда научной фантастики.
Левая нога все же решила поддаться уговорам и резко подогнулась, заставляя приземлиться вежливым рыцарем на одно колено и при этом рассечь себе чашечку об каменную поверхность.
Я тихонечко взвыла от боли и тут же перебила сама себя очередным оглушительным «апчхи», которое эхом разнеслось по округе.
Драконица мое танцевальное «па» оценила и, потеряв ко мне всякий интерес, перевела любопытный взгляд на Эридана.
Герцог кланяться не спешил, этим он сейчас явно не собирался заморачиваться. Мужчина не спеша подошел к золотистому животному и, глядя ей в глаза, завел некое подобие светской беседы.
— Здравствуй, Агата! Как твои дела?
Если какие-то дела у драконицы и были, то распространяться о них герцогу она не собиралась и все так же продолжала смотреть ему в глаза.
— Не хочешь рассказывать, не надо. Я пришел к тебе за помощью.
Агата, приподняв морду, скосила глаза в мою сторону.
Я все так же стояла на одном колене, соображая, можно ли уже подняться и начать зализывать рану или еще постоять так, чтобы милая Агата не сожрала меня на ранний завтрак.
— Да. Именно из-за нее я сюда и пришел. Я хочу, чтобы ты посмотрела ее судьбу.
Золотая отрицательно помотала огромной головой, отказывая в странной просьбе.
— Почему?
Агата отвернулась, всем видом говоря: «А потому…»
— Дорогая, так дело не пойдет. — Герцог начинал закипать. — Я ведь могу и приказать! Мне необходимо понять, что происходит в моей Академии, а твой пророческий дар — единственное, что может помочь!
Не знаю, чего ожидал герцог в ответ, но явно не того, что Агата с ним заговорит.
— Знаешь, последний герцог гор, почему ты будешь последним? А я тебе скажу. — Ее огромный хвост угрожающе, подобно хлысту, стегал по камням, выбивая красные искры. — Потому, что заставил меня заговорить, вопреки всем правилам! Дважды и без обряда передачи родового артефакта. Так вот, слушай меня, Великий Герцог! Я не могу предсказывать судьбу другого предсказателя!
— Она — иномирянка! Она не может быть той, о ком ты говоришь!
— Я не ошибаюсь. — Королева драконов начинала терять терпение. — Раннее пробуждение дара у иномирян, ты знаешь, такие случаи уже были в истории!
— Но ведь она здесь всего месяц, дар пробуждается минимум через три года, порой его не видно десятилетия, — упрямился Тарфолд, продолжая спорить с драконом.
Я же затихарилась и боялась дышать.
«Это они обо мне сейчас?» — осоловело шуршала в голове одинокая мысль.
«Нет, это обо мне! — опять выползло подсознание. — Это я проснулось! Это Я — твой суперредкий и уникальный дар!»
«Че? — окончательно прифигела я. — С каких пор ехидство и шиза стали даром?»
«Сама ты шиза… Я — пророчество! И вместе мы захватим мир! — Подсознание в голове злобненько захихикало, напугав меня до чертиков, а потом добавило: — Шутка, Элька! Шутка!»
«Ну и какое ты к черту пророчество? Ты же еще ничего не предсказало!»
Второе «я» обиделось, а затем протянуло:
«Обижаешь! А про коньяк? А про то, как ты скоро узнаешь, что я такое и с чем меня едят? Меня, правда, иногда глючит, как сегодня во сне или с видениями про отравленный букет, но ты не переживай! Это все смешение магического фона виновато!»
Я схватилась за голову, больно сжав виски.
Ведь с самого начала знала — эта Академия сведет меня с ума… И вот, кажется, доигралась. Не думала, что моя психика настолько слабая и загнется через месяц.
«Так, Элька, берем себя в руки и продолжаем слушать Эридана и драконицу, они все еще продолжают перемывать твои кости».
— А почему тебя удивляет столь короткий срок пробуждения? — скручиваясь в клубок, задала риторический вопрос Агата. — У тебя в Академии куча новых иномирян на каждой из специальностей, и волей случая именно фрейлины оказались в центре всей происходящей заварухи. Стресс, адреналин, нестабильный магический фон. Эта, — зверюга опять кивнула в мою сторону, — только первая, жди, в течение пары недель еще двое проснутся.
Эридан молчал, переваривая новые сведения, его лицо мрачнело подобно грозовой туче.
— Пробуждением у иномирян всегда занималась Троя, она на своей шкуре когда-то испытала все прелести этого процесса. За ним необходимо пристально следить, они ведь как обезьяны с гранатой, — наконец выдал он.